Будь моим папой!
Шрифт:
– А так?
Лёгкая тень удивления промелькнула по лицу Катиной мамы.
– И так тоже!
– Ну, и ладно! Катя, я пойду. Мама твоя здесь, – сказал девочке, возвращая ей диадему.
– Иван! Спасибо! – Катя опять в меня вцепилась.
– Катя! – возмутилась молодая мамочка. Кажется, кто-то сегодня будет пить валерьянку! Она тяжело дышала. Живым бы уйти.
– Катя всего лишь пригласила на утренник. Там чья-то мамочка, – показал рукой рост брюнетки, – сделала снимки. Ваша дочь очень красиво танцует.
– Не смейте к ней больше приближаться! –
– И в мыслях не было! Не могу сказать, что знакомство было приятным, но запоминающимся!
Василиса продолжала сверлить меня убийственным взглядом. Не дай бог, проклянёт ещё, а у меня нормативы на носу.
Глава 13.
Василиса.
С самого утра переживала, что не смогу попасть к дочке на утренник. Никогда такого не было! Управляющая всегда шла мне навстречу, и всегда отпускала. Там надо то! Полчаса! Максимум – час! Но нет! Упёрлась, хоть тресни! Так и хотелось!
– Василиса! Да не переживай ты так! – успокаивала меня Юля. – Мужика у неё давно не было, вот и бесится!
– Да, мне фиолетово, был у неё мужик, или нет! У меня у ребёнка утренник! Мы костюм ей купили, стишок она учила, танец повторяла, а я прийти не могу!
– Василиса, ну, не тереби ты душу!
С обидой на весь мир посмотрела на тесто. Оно, конечно, не виновато, что у меня плохой день. Но вот была уверена на 100%, что выпечка сегодня будет невкусной. Тесто «чувствует», с каким настроением его готовят.
Я уже давно предлагала Ирине Марковне, нашей управляющей, добавить в ассортимент пирожные и торты, но в ответ всегда получала: «Кто их будет брать?» А я была уверена, что брали бы! Она просто не хочет заморачиваться с новыми лицензиями. Всё-таки сроки годности для кремов будут другие.
– Вот, честно! Никакого желания нет работать! – в сердцах воскликнула и упёрлась руками о разделочный стол.
И вдруг погас свет.
– Этого только не хватало! – воскликнула Юлька. – Девочки! У нас света нет! – Крикнула она во весь голос.
Ну, нет и нет! Кричать-то зачем? Покупателей напугает только!
Как оказалось, света не было не только у нас, но и в соседних домах тоже. Юля уже набирала номер Ирины Марковны, «пожаловаться», что мы не можем работать. Плиты у нас стояли электрические.
Мне же было абсолютно всё равно. Пять минут назад у Кати начался утренник.
– Что она сказала? – спросила у Юли, когда та закончила телефонный разговор с нашим начальством.
– Сказала, что сейчас всё узнает и перезвонит. Может, ты пока сбегаешь к дочке? – предложила Юля.
– Я бы с радостью! А камеры? Потом штрафы плати за нарушение.
– Это да, – согласилась Юляшка.
Теперь она практически не разговаривала по телефону, после того как с её зарплаты высчитали приличную сумму. Это я могла встать спиной к камере и позвонить по видео дочери. Телефон, стоящий
Ирина Марковна позвонила через десять минут, сообщив, что света не будет до вечера, на линии оборвало провода или ещё что-то, в шутку обвинив в аварии меня. А может, и не в шутку, мне было всё равно. Я уже мчалась в детский сад к ребёнку. Юля сказала, что всё уберёт.
Но я не успела. Утренник уже закончился. Я очень расстроилась. Вот не могла эта авария случиться на полчаса раньше! Решила, что найду хотя бы Катю, но её нигде не было! Другие провожали своих родителей, а Катюшу я не видела. Неужели сидит в уголке и плачет?
– Надежда Алексеевна, а где Катя? – спросила нянечку.
– А она пошла с папой рисунки смотреть, – услышала ответ.
Не поняла! С кем?! С каким папой?
В душе похолодело, словно сердца коснулась сама Зима. Ярко представила образ Андрея, уводящего за руку мою дочь! Как не закричала, не знаю! Бросилась в сторону выставочного стенда, который висел в самом конце коридора, боясь, что уже никогда не увижу свою малышку.
Катя показывала какому-то мужчине свои рисунки.
Выдохнула! Жива! Здесь! Но потом до меня дошло, что её держит за руку мужчина! У меня не было никого знакомых! И уж тем более у Кати! Единственный мужчина, с кем я общалась, был Петя Наумов. Но он ни разу не приезжал, и уж тем более не видел мою дочь!
– Мужчина! Отпустите мою дочь! – потребовала, тяжело дыша. Я была готова кинуться на него, если он сейчас же не отпустит Катю.
Но мужчина растопырил пальцы на обеих руках, показывая, что никого не держит. Катя сама держала его за указательный палец. Перевела взгляд на дочь: она была довольной. Не сдержалась, отчитав её при чужом человеке. Но обычно всегда послушная Катя начала спорить, что знакома с этим Иваном. В моей голове никак не укладывалось, что этот наглец запудрил мозги моей дочери, прикинувшись «царевичем»!
– Царевич, значит?
Сейчас ты получишь у меня по своей «царской» макушке!
– А что непохож?
Да, он что, издевается?!
– Что-то не очень!
– А так?
И этот горе-царевич снимает диадему с Кати и надевает на себя! Клоун! Еле сдержалась. Вид мужчины с короной (ладно, пусть диадемой) на голове был комичен! Но мне сейчас было не до шуток! Совсем!
Видимо, это ясно читалось на моём лице, потому что «царевич» решил слинять! Пусть катится на все четыре стороны, лишь бы не приближался к моей дочери!
Но когда Катя обняла совершенно чужого мужчину, я настолько была ошарашена, и совсем забыла, что хотела сдать его охране!
– Мама, тебя отпустили? – Катюша подошла ко мне и обняла. Прижала к себе своё солнышко, опустившись на колени.
– Да, отпустили. Только я всё равно опоздала. Прости.
– Ладно. Бывает! Ко мне Иван приходил!
– Катя! Что. За. Иван?
– Мам, ну, помнишь, я тебе говорила? Он с Рокси гуляет! И на царевича похож!
– Это он тебе сказал?
– Неа. Я сама догадалась!