Будь моим талисманом
Шрифт:
– Они добывают камни, применяя свои инструменты и магию.
– А драконы?
– Нам принадлежат горы. И мы вытаскиваем на поверхность камни, их обрабатываем, переносим на большие расстояния.
– Куда сейчас идут эти проценты?
– В том-то и дело, что никуда. Лежат в огромной пещере, которую охраняют и гномы, и драконы, и на этом все. А пока Арий с Торием договорятся…
– Мой муж такой плохой дипломат? – пошутив, спросила я.
– Скорее гномы… вредные. Арий даже с ним несколько бутылок вина из снежнолистника
Хм… Полагаю выпивка была дорогой и редкой. Я о таком вине даже не слышала.
На этом разговор прервался, потому что мы добрались до кухни. Мариса, уже прознав про делегацию гномов, помимо каши, приготовила всякие соленья и окорок. Сдается, это все же не то угощение, каким нужно встречать гостей, но вариантов нет.
За хлопотами я даже не заметила, как пролетел день. Солнце клонилось к горизонту, когда я спустилась к гномам в сад. На поляне горело несколько костров, слышался смех. Но ужинать без меня гости не спешили. Я присела рядом с Торием.
– Позвольте представить вам свою свиту, миледи. Раньше у нас для этого не было времени.
Я кивнула.
Наверное, в этот день я все делала не так, как надо. Осознав, ужаснулась. Но что я могу исправить?
Мы поужинали, разговаривая с гномами. Я расспрашивала их о традициях и магии подгорного народа. То, что я о них знала из сказок, смешило гномов до слез. И все мои восторги по поводу того, что я впервые общаюсь с настоящими представителями их народа, заставляли гномов смотреть на меня чуть ли не влюбленными глазами.
Фрам усмехался. Еще бы! В сказочных историях гномы бородатые и косматые, помешенные на золоте, а я не спускаю глаз с Тория, слушая его байки. Интересно же!
Через два часа, когда на огромном небе высыпали звезды, а гномы закончили рассказывать легенду об алмазах богини Тарушун, растерявший свое ожерелье во время ночной прогулки, Торий, вздохнул, покосился на Фрама.
– Неси договора на торговые пошлины. Подпишу.
– Ты согласен на пятьдесят процентов? – чуть не подавился яблоком дракон.
– Да.
Фрам мгновенно сорвался с места и исчез, Торий повернулся ко мне.
– У нас, подгорного народа, самая великая ценность не камни, как считают многие, а семья. И я счастлив, что у Ария она теперь будет. Он выбрал достойную пару, – серьезно сказал Торий.
– Сработали древние чары, – честно созналась я.
– Правда? Слава Тарушун! Гномы вздохнут свободно!
Я невольно рассмеялась. Так и хотелось спросить: вас он тоже загонял? Не успела. Появился запыхавшийся Фрам, протянул правителю подгорного народа два свитка. И как дракон так быстро вернулся? С какой скоростью бежал до кабинета Ария? Боюсь и представить.
Торий прочитал, кивнул и подписал, закрепив именной печатью.
– Что мне передать Арию? – поинтересовался Фрам. – Я, правильно понимаю, вы завтра уезжаете?
– Да. Иначе Инэрит будет волноваться, что я задерживаюсь, –
Я потупилась и смущенно улыбнулась. Когда общалась с гномами, вовсе не было цели добиться подписания договоров, столь необходимых Арию. Может, это перекроет тот факт, что у него теперь нет рубиновых копей?
Глава седьмая
Гномы уехали на рассвете. Торий стребовал с меня обещание пригласить их на свадебный пир, который обязательно состоится, когда Арий вернется. Я смущенно кивнула. Разговор об этом с мужем, действительно, возник еще во время путешествия, но до дела пока не дошло.
На прощание Торий подарил мне ящик необработанных редких самоцветов. Правда, сокровища оказались зачарованными: из них можно делать украшения, но продавать или использовать для чего-то другого, увы, нельзя. А я уж, было, порадовалась, что смогу помочь сиротам. И для чего мне эти камни?
Вздохнула, покосилась на сияющего короля гномов. Видимо, сон в волшебном шатре, что считается реликвией драконов, был приятным. Но расспросить Тория подробнее я не решилась, слишком уж это личное. Зато появилось желание самой опробовать волшебный артефакт. Интересно же!
Мы с Фрамом тепло распрощались с делегацией гномов и направились к замку. Пока я шла через сад, задумчиво рассматривая непроходимые заросли колючек и сорняков, Фрам молчал, но неотступно следовал по пятам. Неожиданно слева послышался детский визг. Мы переглянулись и бросились в ту сторону, откуда шел крик.
На поляне дралось пятеро ребят, сейчас напоминавших взъерошенных воробьев.
– А ну расступись! – крикнула я.
Не услышали. Да какой там! Даже не оглянулись, продолжая махать кулаками.
Фрам вздохнул, что-то прошептал, и на дерущихся ребят хлынула вода. Завизжали хором и остановились.
– И что тут происходит? Всех соловьев распугали! – возмутилась я.
Рыжеволосый паренек лет четырнадцати с веснушками на носу удивленно охнул, поднялся и отвесил поклон. Учитывая, что в этот момент на его левой руке висел оторванный кусок рубашки, а штаны покрылись колючками репья, я с трудом сдержала смех.
– Простите, миледи. Этого больше не повторится.
Я приподняла брови, покосилась на Фрама, ожидая пояснений.
– Это ученики Ария. Рин, – представил он рыжика, – самый старший и смышленый. Ганс, – при этих словах черноволосый паренек лет двенадцати с пронзительными глазами, но угловатый и невысокий, напоминающий галчонка, поклонился, – самый проказливый.
Мальчишка от такой нелестной характеристики в свой адрес нахмурился, становясь еще больше похожим на птицу,
– Лад, – кивком показал Фрам на парнишку, ровесника Рина.