Будь начеку, Бекназар!

Эминов Октем

В тот день, помнится, он отстоял большую очередь на новый фильм, но окошко кассы захлопнулось именно перед ним, и кассирша вывесила табличку «Все билеты проданы». Он огорчился — почему билеты кончились именно на нем. Бекназар стал слоняться вокруг кинотеатра, надеясь купить билет с рук.

— Вам не нужен билет? — Перед ним стояла очень милая девушка.

— Нужен…

Девушка отказалась взять деньги за проданный билет, а пока шел фильм, они не обмолвились ни одним словом, хотя сидели бок о бок. Они вышли на улицу, и он спросил девушку:

—

Кого я должен благодарить за то, что посмотрел фильм бесплатно, и за то, что сидел рядом с вами?

— Брата.

— Брата?

— Разве не верите?

— Нет, не верю.

— А я презираю обманщиков.

— Я тоже. Прошу вас, возьмите деньги за билет… Или разрешите вас проводить!

Девушка шла рядом, не торопясь покинуть Бекназара.

— Если вы будете провожать каждую встречную, у вас быстро износятся каблуки. Прибейте-ка лучше к ним подковки на стоимость билета.

Они дошли до библиотеки и остановились, как это бывает после продолжительной ходьбы двух незнакомых людей. Остановились и повернулись лицом друг к другу.

— Меня зовут Бекназар. — Он не знал, протянуть ей руку или нет.

— А меня…

Она не договорила, потому что увидела идущего им навстречу молодого человека с фотоаппаратом на плече.

— Брат идет… — шепнула девушка и, не простившись с Бекназаром, быстрой походкой ушла вперед одна. Бекназар видел, в какие ворота они вошли. Здесь, значит, ее дом. Он слышал, как девушка с досадой сказала молодому человеку: «Почему ты не пришел в кино?» — и эти слова еще больше расстроили его.

Несколько дней подряд Бекназар дежурил у ее ворот, до тех пор, пока не встретил ее одну. На том самом месте, где они расстались, девушка назвала ему свое имя — Лала. Они снова пошли в кино. А еще через неделю Бекназар послал в ее дом сватов.

Чтобы узнать человека, иногда нужны годы, а иногда достаточно нескольких минут, небольшой беседы. Бекназар и Лала как будто знали друг друга с рождения. Их чувства всегда были открыты друг для друга, поэтому и сегодня, в эту встречу после тягостной разлуки, Бекназару достаточно было взглянуть на девушку, чтобы убедиться, что никаких объяснений она от него не потребует, что все эти события никак не отразились на ее отношении к жениху. Поэтому сейчас, оставшись вдвоем, они шли и молчали, каждый думал о своем, но каждый ощущал, что прочная незримая нить соединила их.

Лала только спросила:

— Ну как, выполнил задание?

Бекназар пошутил:

— Еще не до конца… Ведь главное мое задание — это ты.

А после концерта, проводив Лалу и Реджепбая, Бекназар вернулся не домой, как бы ему этого ни хотелось, а на телеграф — задание на самом деле еще не было выполнено до конца. Даже в этот поздний час ему надо было выполнить поручение, санкционированное городским прокурором.

Утром, придя на службу, Хаиткулы получил еще один документ — изложение телефонного разговора Ханум Акбасовой с Махачкалой, вернее, с неустановленным лицом, позвонившим

ей из этого города. Вот как прозвучал этот диалог:

Ханум:

— Переехала в замечательную квартиру. Вещи пришлось продать.

Человек из Махачкалы:

— За сколько продала шапку?

Ханум:

— За шестнадцать рублей.

— Дешево. Надо было за двадцать. Когда приедешь?

— Через месяц. Заявление подала, но сначала пусть сюда приедет отец.

— Зачем?

— Дети больны… серьезно. Лежат в больнице. Помочь мне некому. Целый чемодан вещей, а одна я его не подниму. Когда он устроится, пусть позвонит мне на работу. Как у него дела? Погода хорошая? Шляпу купил себе?

— Погода отличная. Купил прекрасную шляпу за двадцатку, можно ходить в ней летом и зимой. Живу в центре, как в раю. Если ребята заболели, ты могла заразиться от них…

— Нет, нет… все в порядке… Ребята оказались крепкими.

И так далее. Непосвященному этот разговор показался бы обычной беседой двух озабоченных своими личными делами людей.

Хаиткулы было понятно почти все в этой беседе, но его догадки требовали подтверждения. Неизвестным оставался и человек, звонивший из Махачкалы. Он вызвал Бекназара и Талхата, поручил проверить, продан ли дом Акбасовой. Бекназару для выяснения этого не понадобилось и двадцати минут. Да, у дома теперь новый владелец. Супруги Акбасовы развелись, муж уехал, она осталась.

Выслушав Бекназара, Хаиткулы сказал:

— На воре шапка горит, шапка, которая продана за шестнадцать рублей. Думаю, что к этому числу надо приписать еще три нуля. А в Махачкале куплена шляпа… куплена подороже — за двадцать тысяч. Здесь продешевили, выходит. Остается вопрос: кто ее купил и к кому рвется наша Ханум Акбасова?

— Сейчас об этом ничего нельзя сказать точно, товарищ капитан. Думаю, узнаем об этом, только когда встретим того, кто приедет за Акбасовой. Неясно, зачем она вызывает его.

— Чтобы помог донести до самолета чемодан.

— Шутите, товарищ капитан.

— Не до шуток. «Дети в больнице». Эта она, конечно, про своих работничков. Сама, думаю, собирается смыться. Наблюдайте за каждым ее шагом. Поручаю это Талхату, она его не знает в лицо. Вот-вот нагрянет тот из Махачкалы. Ему явно нужен чемодан, и скорее всего в нем будет серьезный груз. Деньги она могла бы переслать по почте или перевести из одной сберкассы в другую. Возможно, что деньги она уже обратила в металл. Помнишь, сколько на ней всяких побрякушек?

— Товарищ капитан, а начальство нас снова торопит. Все, мол, настолько ясно, что нечего дальше тянуть…

Дверь отворилась, и в кабинете появился майор Каландаров. Дружески пожал им руки, сел в кресло, и… Хаиткулы приготовился слушать его, зная, что ему будет сказано.

— Нет, нет, капитан. — Майор молитвенно поднял руки над головой. — Так дальше нельзя. Я недоволен вами. Вы все уже сделали замечательно. Довели до логического конца. Вы вырастили урожай, наше дело — его собрать.