Будь проклята Атлантида!

Житомирский Сергей Викторович

Смешавшаяся толпа гиев и гостей с гомоном ввалилась в стойбище. Женщины ждали на утоптанном месте, вокруг которого по-весеннему разевали рты два десятка землянок.

В середине возвышалась рослая гиянка – босая, в летней одежде. Ее волосы, светлые и пушистые, как высушенный солнцем ковыль, были заколоты двумя стрелами. Полуобнаженную

грудь украшало ожерелье из зубов барса. Справа от гиянки стояли две бронзоволицые женщины в таких же коротких малицах. У той, что повыше, в черные волосы было воткнуто три покрытых серебристыми ворсинками цветка. Другая, совсем малорослая, тонколицая, держала в руке лук с четырьмя тетивами. У всех трех на щеках блестели свежие полосы, нарисованные красным.

При виде чужеземцев Мать Куропаток – Зод чинно шагнула навстречу, чтобы сказать слова привета и гостеприимства. Но тонколицая атлантка все испортила. Швырнув наземь свой лук, она выбежала вперед и обхватила руками – такая маленькая! – сразу двоих. Зод нахмурилась было, но тут же погнала юнцов, чтобы привели руку оленей. Пусть пришельцы знают, что пришли в сильный и добрый род.

– Как там в Срединной? – шагнул к прибывшим одноухий старик со сморщенной шрамом щекой.

– Плохо! – ответил волчий проводник. – Диких не стало – теперь сами себя в плен берем, рабами делаем. Подпирающих развелось, как мышей. Между собой грызутся, что Севз не сокрушил, доламывают.

– Значит, не прогадал! – удовлетворенно пробормотал Храд.

– Не хнычь! – Зира встряхнула завернутого в меховое одеяло Чаза. – Вон сколько гостей пришло! Пир будет. Ты тоже будешь свежее сало сосать. Плохо ли?

Илла, глядя на подругу, обнимающую мужа и сына, тщетно пыталась сохранить вид всеми уважаемой Матери. А у Ора слезы смешались со смехом и получился громкий глупый кашель. Жена выручила его, крепко стукнув по спине. И тут взгляд Ора упал

на серого зверя, затравленно озирающегося среди шумных, ничего не боящихся рабов.

– Мать! – Ор подошел к Зод. – Я волку еды обещал.

– Возьми, - благосклонно кивнула она. – Зверь – тоже гость!

Ор вприпрыжку побежал к землянке, где хранились запасы.

Уже юноши, весело перекликаясь, тащили дрова для костров, старики свежевали туши. Храд выяснял у прибывших, много ли бронзы привезли. А Тейя все стояла, боясь выпустить из занемевших рук почти невозможное и все-таки сбывшееся счастье.

– Ох, вы же, наверное, голодны! – опомнилась вдруг она и разжала пальцы.

– Как волки! – улыбнулся Палант, косясь на Ора, который протягивал застенчиво потупившемуся зверю аппетитный кусок оленьей требухи.

Угощение продолжалось до вечера, потом посвященные удалились в священную лощину, остальные отправились спать. Ору и Паланту не спалось, они вышли из стойбища и, касаясь плечами друг друга, побрели вниз по натоптанной пыльной тропе.

Впереди горела луна, полная, как в памятную ночь после их первой встречи. Палант рассказывал о своих скитаниях и пережитых опасностях, говорил о том, как рад, что сумел сберечь Ирита и нашел, наконец, самых близких людей и надежное пристанище под крылом веселого дружелюбного племени.

– Да, у нас тебе будет хорошо, - ответил Ор. – Простые заботы, искренние радости… Наверно, это и есть счастье. – Ор остановился. Внизу белел берег, и блестело под луной неподвижное пустынное море. – Но знаешь, Палант, - продолжал гий, - иногда на меня наползает такая тоска! Я понимаю, что не прав, но ничего не могу с собой сделать – до слез жалко Атлантиду.

Палант вздохнул и крепко обнял друга