Будь ты проклят, сводный!
Шрифт:
Буквально в центре сказки находится симпатичный парень с приподнятыми на лоб элегантными гогглами, частично окрашенными в латунный цвет. Он кропотливо выводит контур на плече шкафообразного лысого мужчины. Посетитель, скорчив болезненную гримасу, стискивает в кулаках… мягкие игрушки? Маленькие, едва проглядывающиеся в его гигантских мясистых кулаках.
– Хэй, Дрю, - коротким свистом приветствует татуировщика Антон.
Парень с обесцвеченными волосами и выразительными скулами отводит тату-машинку от кожи громилы и отвечает Куркову протяжным зевком.
– Йоу,
– взгляд зеленых глаз цепляется за мою фигуру.
– По записи?
Я слегка теряюсь.
– Она со мной, - отвечает за меня сводный брат.
В процессе их игры в гляделки лицо блондина вытягиваются с беззвучным понимающим звуком «О-о-о».
– Я за товаром, - говорит ему Курков.
– Пять минут подождешь?
– спрашивает «Дрю». Сомневаюсь, что это его настоящее имя. Вероятно, приятельское сокращение, «перебравшееся» на вывеску тату-салона.
Антон поворачивается ко мне и кивает на пуф с намеком, чтобы я присела, не рыпалась и не донимала вопросами.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ТАША
О каком товаре идет речь?
Антон и его знакомые промышляют чем-то незаконным? Толкают запрещенные вещества? Он причастен к какой-нибудь группировке, занимающейся этим? Отвратительные предположения неистовым вихрем срывают с петель дверь в мой ларец знаний и воспоминаний, вносят разруху и кружат, кружат, кружат гремучей смесью. Нельзя паниковать раньше времени, но я не знаю, как остановить себя от накручивания.
Я с трудом сглатываю комок страха.
Только этого мне не хватало. Вляпаться в неприятности с позволения сводного братишки. Не удержусь и прикончу его, если мой безобидный поход за принадлежностями для искусства обернется тюремным сроком.
Под тяжелым взглядом Антона я сажусь на бардовый кожаный пуф и вытягиваюсь по струнке. Складываю вспотевшие ладони на коленях, ноги плотно сжимаю вместе и стараюсь смотреть куда угодно, лишь бы не на причину моих несчастий. Он как назло мельтешит передо мной, расхаживая взад-вперед. К счастью, в тату-салоне есть на что отвлечься, и следующие минуты ожидания я изучаю необычные штуковины. Вот бы поближе исследовать, повертеть со всех сторон и пощупать. Я подмечаю для себя несколько конструкций, которые не прочь в будущем материализовать.
– Долго еще?
– здоровяк, стискивающий мягкие игрушки, многострадально смотрит на Дрю.
– Мы начали двадцать минут назад, - Дрю хлопает его по предплечью, сообщая неутешительную новость.
– Сколько это продлится?
– Около двух-трех часов.
Мне искренне жаль громилу. С каким же сокрушенным лицом он покорно кивает.
Крашеный блондин поднимается со стула, кладет на передвижной столик на колесиках тату-машинку и отлучается в неизвестное помещение. Не проходит минуты, татуировщик возвращается, держа в руках черную коробку без подписей и этикеток.
О да, выглядит ничуть не подозрительно.
– Вечером затусим в «Арте»?
– спрашивает Дрю у
Антон принимает у друга коробку.
– Ага.
– К девяти подтягивайся.
– И ты приходи, - к моему большому удивлению, блондин адресует послание мне.
– Она - пас, - естественно, Курков выступает моим голосом.
Я награждаю его хмурым взглядом, однако его моя сердитая мина не трогает.
Стукнувшись кулаками, парни расходятся. Дрю возвращается к работе, а мой сводный брат пренебрежительно кивает на дверь. Впиваясь ногтями в ладони, я бормочу «до свидания» необычному знакомому Антона и покидаю тату-салон.
– О каком товаре шла речь?
– я догоняю гору мускул с требованием объяснить.
– Меньше знаешь, крепче спишь.
– Ты во что-то вляпался?
– Если и так, это тебя не касается.
– Антон, не смешно!
– от взыгравшего волнения бессознательно увеличиваю громкость голоса, спугнув пробегающую мимо кошку.
– Бля, завелась… - брюзжит он, возобновив движение к тачке. Я хвостом увязываюсь за ним, не отставая ни на шаг.
– В коробке обувь лимитированной коллекции, выпущенной легендой японского баскетбола. Дрю помог мне выкупить бутсы с аукциона. Все, допрос окончен?
Я почти почувствовала укол совести за преждевременно сделанный вывод о нем. Репутация у Куркова всегда была безупречной. Лучший в оценках, в спортивных достижениях, и так далее и тому подобное. Но я знала, каким он становился вдали от посторонних глаз. Он умел быть уязвимым, забавным и не стыдиться этого. С ним было интересно и легко. После развода родителей примерный сын сбился с пути и превратился в чудовище.
Нет. Мне не жаль, что я подумала плохо о человеке, усердно катающем меня на эмоциональных горках. Месяцы психологического изнурения дают о себе знать, и еще долго будут откликаться во мне навязчивыми боязнями и комплексами. Внешняя уверенность - лишь напускное.
Я лжец.
А он сросся на атомном уровне со своей маской демона.
Поэтому, да. Я бы не удивилась, выяснив, что он уверенно погружается глубже в пучину хаоса.
– Прекращай говорить за меня, - категоричным тоном я делаю Антону выговор. Курков со вздохом закатывает глаза, мол, достала я его со своим «бла-бла». Я вновь стискиваю кулаки, сверля сводного брата негодующим взором.
– Я отвечаю, когда мне задают вопросы. Не ты. Понял?
– И что бы ты сказала Дрю? Что с радостью, - корчит гримасу и помещает слово «радость» в кавычки, изобразив их пальцами, - принимаешь его приглашение?
– Допустим.
– Закатай губу. Ты не сунешься в «Арт», - Антон забирается в спорткар.
Запрокинув на секунду голову, я бессильно смотрю в небо и обращаю мольбу богу, спрашивая у него, за какие грехи мне было послано такое невыносимо-несносное испытание в лице Антона Куркова.
Я сажусь на пассажирское кресло и пристегиваюсь.
– Почему ты не хочешь, чтобы я пошла в «Арт»?
– Потому что я сыт твоим присутствием по горло. Не хватало, чтобы ты сближалась с моими друзьями.