Будем как солнце. Книга символов

Бальмонт Константин Дмитриевич

ИЗ РОДА КОРОЛЕЙ

Да, тебя я знаю, знаю. Ты из рода королей. Ты из расы гордых скальдов древней родины твоей. Ты не чувствуешь, не знаешь многих звуков, многих слов, Оттого что в них не слышно дуновения веков. Ты не видишь и не знаешь многих красок и картин, Оттого что в них не светит мощь родных морских глубин. Но едва перед тобою молвишь беглый вещий звук, Тотчас

мы с тобою вместе, мы в один замкнуты круг. И когда во взоре можешь силу Моря отразить, Между мною и тобою тотчас ласковая нить. Нить признанья, ожиданья, бесконечности мечты, Долгих песен без названья, откровений красоты. Между мною и тобою веет возглас «Навсегда». «Ты забудешь?» — «Невозможно».— «Ты ко мне вернешься?» — «Да». Да, тебя я знаю, счастье Ты — рожденная волной Вот, я связан царским словом. Помни. Помни! Будь со мной!

В МОЕМ САДУ

В моем саду мерцают розы белые, Мерцают розы белые и красные, В моей душе дрожат мечты несмелые, Стыдливые, но страстные. Тебя я видел только раз, любимая, Но только раз мечта с мечтой встречается, В моей душе любовь непобедимая Горит и не кончается. Лицо твое я вижу побледневшее, Волну волос, как пряди снов согласные, В глазах твоих признанье потемневшее, И губы, губы красные. С тобой познал я только раз, любимая, То яркое, что счастьем называется, О, тень моя, бесплотная, но зримая, Любовь не забывается. Моя любовь — пьяна, как гроздья спелые, В моей душе — звучат призывы страстные, В моем саду — сверкают розы белые И ярко, ярко - красные.

СОЛНЦЕ УДАЛИЛОСЬ

Солнце удалилось. Я опять один. Солнце удалилось от земных долин. Снежные вершины свет его хранят. Солнце посылает свой последний взгляд. Воздух цепенеет, властно скован мглой. Кто-то, наклоняясь, дышит над землей. Тайно стынут волны меркнущих морей. — Уходи от ночи, уходи скорей.— — Где ж твой тихий угол?— Нет его нигде. Он лишь там, где взор твой устремлен к звезде. Он лишь там, где светит луч твоей мечты. Только там, где Солнце. Только там, где ты.

«Нет дня, чтоб я не думал о тебе…»

Нет дня, чтоб я не думал о тебе, Нет часа, чтоб тебя я не желал. Проклятие невидящей Судьбе, Мудрец

сказал, что мир постыдно мал. Постыдно мал и тесен для мечты, И все же ты далеко от меня. О, боль моя! Желанна мне лишь ты, Я жажду новой боли и огня! Люблю тебя капризною мечтой, Люблю тебя всей силою души, Люблю тебя всей кровью молодой, Люблю тебя, люблю тебя, спеши!

«Я заснул на распутьи глухом…»

Я заснул на распутьи глухом. В высоте, на небесные кручи, Поднимались тяжелые тучи. Это было не ночью, а днем. Я лежал на избитом пути, На краю много знавшей дороги. Здесь и люди и звери и боги Проходили, чтоб что-то найти. Я дремал как живой, но мертвец, Как умерший, но чающий жизни. И, отдавшись душой укоризне, Задремал я как труп наконец. И тогда мне явилась она, Та, кого я и прежде, неясно, Так любил, безнадежно, безгласно, Как любить нам велела — Луна. Надо мною бесплотная тень, Наклоняя воздушное тело, Ближе быть, дальше быть, не хотела. И погас утомительный день. Все смешалось в сомкнувшейся мгле. Я мечтал — да, как все — о святыне. И как труп я покоюсь доныне На избитой шагами земле.

«Мы прячем, душим тонкой сетью лжи…»

Мы прячем, душим тонкой сетью лжи Свою любовь. Мы шепчем: Да? Ты мой? — Моя? — Скажи!— — «Скорей! Одежды брачные готовь!» Но я люблю, как любит петь ручей, Как светит луч. Последний я, иль первый, меж лучей, Навек, на миг,— мне все равно,— я жгуч. Но я люблю, как любит льнуть к волне Воздушность ив. Мне все равно, что скрыто там на дне,— Я в зеркале поверхности красив. Поверхность отражает выси гор, Измены дня. Мой милый друг, лелей в себе мой взор, Как тень, как сон, люби, люби меня!

ТОНЧАЙШИЕ КРАСКИ

Тончайшие краски Не в ярких созвучьях, А в еле заметных Дрожаниях струн,— В них зримы сиянья Планет запредельных, Непознанных светов, Невидимых лун.