Будем жить!
Шрифт:
– Опя-ать вы… Бли-ин, а так день хорошо начинался-а-аа…
Узнав, что мы опять с претензией – организовать нашу переброску с правого берега Амазонки на левый, причём не куда попало, а строго вниз по течению, к конкретному посёлку, да ещё и в кратчайшие сроки с жёстким лимитом по времени – только обречённо махнул рукой и буркнул, быстро пролистывая сопроводительные документы:
– Ясно с вами всё… очередная головная боль. Та-а-ак… Транспорта пока нет, и не предвидится – валите куда хотите, можете договориться с местными на проживание; или выделить вам комнату в административном блоке? Питание – там же, где и в прошлый раз, топливо… топливом заправить не получится, только бензин есть, солярка будет через четыре дня, не раньше. Вопросы есть?
– Гаражик наш прошлый занят? – Весло явно вспоминал приятные моменты и рассчитывал на… ну, не то чтобы прям повторение… хотя – почему бы нет? Я, едва задумавшись, через мгновение пришёл к тому же выводу – а неплохо было бы! Лейт неопределённо пожал плечами:
– В общем-то – свободен, кажется… А чем вам там так понравилось, если не секрет?!
Тут уже начал делать «морду кирпичом» я:
– Да как сказать, тарщ-лейнт… Не то чтобы прям уж понравилось – видали
– Гараж так гараж, мне мороки меньше. Обедали?
– Так-точн, тарщ-лейнт.
– Тогда свободны, не маленькие и дорогу знаете. Ужин – с двадцати одного, прозеваете – сами виноваты… Свободны.
Свободны так свободны, в этот раз обошлось без попыток припахать безхозную рабсилу… хотя – с нашими-то бумагами?! Сопроводиловка у нас из тех, которые некоторым и читать не рекомендуется, во избежание, как говорится… Хотя – сама поставленная задача достаточно рутинная, насколько я успел узнать процедуру за эти полгода в «ящике». Не то чтобы слишком часто, но и такое бывает – когда накосячивший на нашей Территории крендель вдруг оказывается чем-то очень нужным где-нибудь и/или кому-нибудь… Тогда такого кренделя просто выкупают – типа, тот ущерб, который он должен был бы отработать за определённое время на каторжных работах, погашается единовременно, и все довольны! Естественно, это касается нетяжких преступлений – без убийств и тяжёлых телесных (тем более – повлёкших инвалидность, такое приравнивается к прямому предумышленному убийству и идёт по той же статье), мошенничество в особо крупных тоже не подлежит изменению меры пресечения (если только выкуп в таком случае не превысит нанесённый ущерб раза в три, как минимум – тогда возможны варианты, если, опять же, не произошло непоправимых событий, типа смертей – в том числе и самоубийств – и прочего, вроде работорговли, систематических издевательств и так далее), да и к рецидивистам отношение… соответствующее – здесь бандит или профессиональный грабитель/вор ну никак не «социально близкий», а именно тот, кем и является. И пахать этому «ему» на каторге, как и всем окружающим – поскольку никакие «понятия» РА не воспринимает органически, кроме своих собственных понятий о том, «что такое хорошо, а что – не совсем»! Собственно, и воду мутить пытаются разве что свежеперешедшие из-за ленточки; прожившие хотя бы год-полтора уже прекрасно осознают, чем закончится попытка любого противостояния персоналу ИТЛ, тем более попытка организовать банду прямо на каторге… Можно просто повеситься или спровоцировать конвой – и быстрее, и безболезненно практически… Зато загремевший на годик босяк, выдернувший из кобуры в баре по пьяни ствол и попытавшийся применить оный… или сдуру проигравшийся в казино (или ещё где-нибудь) управляющий-менеджер среднего звена в небольшой фирме, не придумавший для погашения задолженности ничего лучше, чем спереть из кассы предприятия пять-десять тысяч экю… в общем, если за таких найдётся кому заплатить – их вполне могут, после проверки, «продать» родне или просто друзьям-подругам. Главное условие – запрос на выкуп должен проходить исключительно через официальные представительства Территорий, и никак иначе! Иными словами, государственные (если, конечно, Территории могут называться государствами как таковыми) чиновники обеих сторон (если речь идёт о нерезиденте ПРА) берут на себя полноту ответственности за то, что выкупаемый человек не будет использован в качестве раба или того хлеще… Как уж будет взыскан долг с таким образом освобождённого с каторги Протектората преступника – это вопрос уже законодательства соответствующих Территорий, на которые юрисдикция ПРА не распространяется. Пускай между собой сами разбираются – их проблемы, разве что перед передачей в руки иностранного правосудия преступник обязательно подписывает официальный документ о своём согласии на такой вариант освобождения. Кстати, бывали и отказники – нечасто, один из полудесятка примерно, но бывали; видимо, этих выкупали только для того, чтобы загнать в куда более тяжёлые условия, н-да… или и вовсе грохнуть без затей!
В общем, командировочное предписание у нас достаточно грозное, чтобы отбить у любого постороннего офицера желание припахать нашу группу к любым же непрофильным задачам. А вот содействие – в рамках означенной задачи, разумеется – оказывать этот «любой офицер» наоборот, обязан! Что вызывает у этого гипотетического «любого» перманентную изжогу по определению, увы… Впрочем, не факт – это мои домыслы, а как там дальше будет… Альцев не показатель, он нас по прошлому разу помнит и ценит, так что считать его «любым» никак нельзя!
Баню вечером мы всё же организовали – хотя никаких «гостей» не дождались, даже увидеть не смогли! Посёлок жил своей жизнью, кто-то уехал на заработки, кто-то вообще поменял место жительства, кому-то было не до нас, да и подзабылись мы здесь за прошедшее время… в общем, девочек не было, и даже Валерьяныч, со слов соседки его, куда-то умёлся ещё месяц с лишним как! А утром в дверь гаража (ну, прикемарили чуток лишку, часок-другой – мы дембеля или нет, в конце-то концов?) забухал берцами лейт, устроив нам побудку и порадовав – без шуток, именно порадовав – известием о том, что у нас не больше получаса для сборов, поскольку из-за сбоя в расписании (как мы успели понять из сумбурных оговорок лейта – какое-то корыто рейсом из Демидовска, должное иметь конечным пунктом Лукоморье, аварийно застряло в Верхнем Волоке, и часть его груза перекинули на проходящее ниже по течению судно, из-за чего оно и ошвартовалось у поселкового пирса) появилась возможность сбагрить нас прямо сейчас! Хорошо ещё, что собирать нам особо и нечего было: вкинули по-быстрому постельное хозяйство в кемпер, кое-как привели в порядок гараж – бассейн накрыли щитами, свет-воду отрубили – и пока Альцев добирался до причала пешим ходом, мы успели догнать его техникой.
Заторапливал нас этот гад зря – с палубы нашего будущего транспорта только-только начали снимать контейнеры,
Корабль оказался довольно крупным, метров шестьдесят в длину и порядка восьми в ширину (плюс-минус чуть больше или меньше, разумеется – никто из нас с рулеткой не бегал). Двухэтажная надстройка на этом, как гордо извещало сияющее на борту, буквами с претензией на рунное начертание, «Богатыре», была заметно сдвинута в нос – скорее всего, весь груз предполагалось размещать позади надстройки, исключая какую-нибудь мелочёвку. За надстройкой располагался мощный кран – тонн на тридцать-сорок, на глазок – которым, собственно, и снимали с палубы привезенные контейнеры. Этот же кран легко и уверенно установил, а позже поднял обратно пандус для съезда с палубы автотранспорта – кстати, оказалось, что едем мы в компании с молодой семейной парой на потрёпанном «Agrale Marru'a» в привычной для Нового Мира камуфляжной расцветке неведомого типа – может, австралийского образца, а может и какого-нибудь тайского… Для нашей компании выделили четырёхместную каюту, с отдельным санузлом и душем – очень приличную для временных пассажиров, должен признать. Пока мы таскали вещи (то есть – отнесли свои «однодневники» с минимальным набором для цивилизованной среды) в каюту – пандус уже был снят и закреплён на борту, сам борт поднят и тоже зафиксирован, двое палубных устанавливали на место противогадовую сетку, а «Богатырь», коптя дизельной гарью, обменивался прощальными моряцкими мантрами типа «отдать концы» и «покинуть открытый причал», с берегом (последняя команда уже относится к местной, НЗ-экзотике; подаётся она для оставшихся на берегу и означает начало движения корабля, автоматически лишающее пирс защиты корабельного борта – от заползания на него разной гадости).
– Бойцы, завтракали уже?! – раздавшийся откуда-то сзади весёлый голос задал самый актуальный на текущий момент вопрос, а потому игнорировать его мы не собирались даже в мыслях! Поворот через левое плечо – блин, придётся на гражданке отвыкать, уже въелось в привычки – на голос… н-да, интресное создание…
У ведущей в надстройку двери (или люка – чёрт их, моряков, разберёт; такая овальная штука с рычагами по всему периметру, с высоким порогом и весьма тяжёлая), метрах в семи от нашей кучки, стоит… нечто. Рыже-красноватое, вихрастое донельзя, можно сказать – лохматое, в застиранной до полной блеклости полосатой футболке типа «тельняшка затрёпанная», под распахнутой, тяжёлой даже на вид брезетновой курткой-робой, грубых грязносерых штанах «колоколом», тяжёлых даже на вид ботинках и совершенно легкомысленной шапочке-кепке без козырька, неопределённо-зелёного цвета – вроде того беретика, который наш бывший командир таскал на тыкве, Золушок. Только тот малиновую тюбетейку одевал, а эта…этот… это нечно – зелёную, когда-то яркую, сейчас несколько замызганную…
– Никак нет, не успели! – первым сориентировался День, тоже, судя по его ответу, не определившийся, кто перед нами нарисовался – то ли девушка-подросток (судя по гладкой коже лица, маленьким кистям с тонкими пальцами и общей субтильности фигуры), или не малолетка, а просто такая, тонкая, наследственно-генетически; то ли пацан, тоже подросток или от природы тощий и… несколько женоподобный… тьфу-тьфу, не дай бог, конечно.
– Тогда за мной, вояки! Экипаж приём пищи уже закончил, но для вас что-нибудь тоже найдётся, у тёть-Лиды всегда есть резерв, на всякий неожиданный… Здесь осторожнее, высокий ком… порог! – в голосе явная издёвка, ну как же – сухопутные на корабле, такой повод позубоскалить! Были бы мы обычными пассажирами – отношение, скорее всего, ограничивалось бы нейтральным «добрый-день/до-свидания», но сейчас мы числимся некими «специальными», особенными, или особо уполномоченными… блин, совсем запутался! В общем, не просто груз, а как бы повыше рангом, этакие профи-осназ. А команда этого грузопассажирского судна – как бы уже команда КОРАБЛЯ, раз перевозит не просто пассажиров, а боевую спецкоманду РА. И, разумеется, со «специальных» спрос повыше, чем с «груза», как и должно быть! Раз уж почти «свои»… И шутить над своими можно и даже нужно – а поскольку мы так и остаёмся в представлении этого… или этой… неважно – остаёмся «сухопутными крысами», то и прикалываться над нами, ни бельмеса не разбирающимися в Настоящем Морском Словаре, тянет прям-таки неудержимо… Точно – малолетка, какого только пола? Просто чтоб понять, как обращаться?!
Коридор за люком-дверью закончился ещё одной дверью, только уже боле привычного вида, в небольшое помещение, наполненное запахами общепита. Не то чтобы запахи были неприятными или раздражающими – напротив, я непроизвольно сглотнул, как только из открытой двери в лицо пахнуло ароматом еды! Но есть у таких вот общественных мест какие-то свои оттенки – никогда не спутаешь домашнюю, приготовленную для одной семьи пищу с этой, для большого количества едоков… Я, помнится, в детстве почему-то с огромным аппетитом лопал в одной из городских «столовых» тамошний борщик – жиденький, почти лишённый навара, с крохотным кусочком мяса, и всё же чем-то неуловимым невероятно вкусный… И только в той «столовой», в других пробовал – не то, совсем не то…Э-эх, что это меня на ностальгию пробило?!