Будешь моей!
Шрифт:
Застываю и едва не роняю телефон.
— Ладно, прекращаем болтать — у тебя смена вот-вот закончится. Я сейчас быстро одеваюсь и пулей к тебе… Мне неудобно просить, но если я опоздаю на пять-десять минут — не сердись, ладно? — Вадим говорит и говорит, но я не слышу, что именно. Вернее, слышу отдельные слова, но мозг отказывается складывать их в связные предложения и обременять смыслом.
Совсем рядом, в каких-то нескольких метрах от меня стоит Марк, прислонившись бедром к капоту чёрной спортивной машины…
И сам
Он что, ездил домой переодеваться?
И вообще — что он здесь потерял? В этот час, да и вообще…
— … договорись? — выхватываю последнее брошенное Вадимом слово и, не сводя глаз с мужчины напротив, роняю в трубку:
— Извини, мне пора возвращаться в зал. Клиенты, — и, не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов. — Что ты здесь делаешь? — уже Марку.
— Честно? Не уверен, что знаю. Жду тебя, как видишь.
— И зачем? — переставляю одеревеневшие ступни. — Разве ты не должен быть сейчас дома? С женой?
— Должен, наверное, — отлипает от автомобиля и, заложив ладони в карманы брюк, тоже делает несколько шагов мне навстречу. — Но как ты уже успела заметить — я всё-таки здесь.
— Какой-то ты робкий стал, Шелест, куда только делась твоя хвалёная уверенность? "Наверное… не знаю", — произношу и не понимаю, откуда вдруг нарисовалась моя. Даже не уверенность — наглость. — Или твоя уверенность ограничивается соблазнением молодых неопытных девочек?
— А ты изменилась, — улыбается. — Раньше ты такой не была.
— А какой я была? Глупой доверчивой студенткой?
— Ну тут я бы поспорил — ума тебе было не занимать. Так ловко играть на два фронта…
— Это ты сейчас о себе? — горделиво задираю подбородок. И как только совести хватило перевести стрелки. — В общем, прости, я бы с тобой поболтала, но мне правда пора бежать. Важная встреча, — разворачиваюсь и собираюсь пойти в сторону метро, как вдруг ощущаю на своём предплечье его ладонь.
— Я тебя отвезу.
— Не стоит утруждаться. Ты же, наверное, торопишься. Жена ждёт.
— Ты слишком часто говоришь о моей жене.
— Ну она же у тебя есть! — неохотно выдёргиваю руку и прямо вижу, как ярость моего взгляда прожигает в его холёном лице пылающую дыру. Но его, кажется, это не слишком-то и трогает.
— А ты? Свободна?
— А вот это уже не твоё дело! Извини, но мне правда пора.
… и снова его рука на моём предплечье.
— Да брось, время позднее. Поехали. Ну какое ещё метро в такой час?
Не надо меня касаться! Пожалуйста, просто не трогай!
— Зачем ты приехал? — медленно закипаю. — Если у тебя остались какие-то вопросы, мог бы задать их сразу, там, в ресторане.
— И подставить тебя тем самым перед начальством? Ты же сама сказала, что вам запрещено разговаривать с посетителями о личном. Не хочу, чтобы ты из-за меня потеряла работу.
А
— Поехали… — и взгляд уже совсем другой, и тембр голоса. Он сделал всё, чтобы лишить меня выбора, Он знает, как сделать…
Нервно кусаю губу, не зная, как же поступить.
Нельзя соглашаться! Совершенно точно нельзя! Нужно гордо уйти и больше никогда с ним не разговаривать, не контактировать и оходить десятой дорогой. Вот это точно будет правильно!
Меня ждёт дома Вадим, он так грезил этим свиданием. Приготовил утку с апельсинами…
Нельзя соглашаться, но…
Отвернувшись, достаю из сумочки телефон и нажимаю на последний вызов.
— Я уже спускаюсь, буду у тебя через пятнадцать-двадцать минут. Пробок сейчас нет, так что…
— Вадим, я… — воровато оборачиваюсь на Марка: он стоит у открытой двери автомобиля и выжидающе на меня смотрит. Снова отворачиваюсь и шепчу в трубку: — Извини, мне придётся задержаться. В банкетном зале какие-то шишки отмечают юбилей и расходиться, видимо, не планируют. Скорее всего будут гудеть до утра, так что…
— То есть уйти никак? — в голосе отчётливо слышится расстройство, и мне безумно стыдно, очень! Но… там меня ждёт Марк. Отец моего ребёнка, мужчина, о котором я думала все эти долгие четыре года! Он прав — нам есть, что сказать друг другу. Нам нужно это друг другу сказать. Сказать и уже точно навсегда разбежаться.
— Прости… — выдыхаю, мысленно проклиная себя за ложь. — Возьми завтра утку на дачу, я обязательно попробую.
— То есть, дача в силе?
— Конечно! — отвечаю слишком поспешно и снова оборачиваюсь: не уехал. Ждёт.
Ждёт и наблюдает.
— Ну, ладно. Работа, я всё понимаю. Тогда до завтра… — Вадим на секунду замолкает и тут же с воодушевлением: — Может, я заберу тебя, когда освободишься? Три утра, пять… Мне всё равно!
— Боюсь, я не назову точное время, сам понимаешь — в этом случае до последнего клиента… Не волнуйся, я доберусь до дома на такси. Ну всё, пока, — отключаюсь и бросаю телефон обратно в сумку. Поправив на плече ремешок, возвращаюсь к машине и, намеренно не дожидаясь помощи Марка, забираюсь в салон.
— Так и быть, поехали.
Если бы я только знала, чем именно обернётся для меня эта невинная поездка…
Часть 9
***
Я еду на переднем сидении автомобиля Марка и не могу поверить, что всё это происходит в реальности.
Я и Марк едем в одной машине, и я не реву, не теряюсь и не обкладываю его на чём свет стоит. А обложить есть за что, но я почему-то молчу, упорно разглядывая за окном мигающие разноцветными огнями вывески.