Будет по-моему

Майер Кристина

— Я наберу, Анжела, — Макар указывает парням кивком головы на дверь. Не нравится ему, что чужие самцы на его территории. Стоило одному из них мне улыбнуться, взгляд Макара стал пугающе-темным.

— Спокойно выбирайте. Я надеюсь, что с размерами не ошиблась, — это уже мне. — Макар очень хорошо мне вас описал, — улыбаясь.

— Спасибо. Уверена, что-нибудь обязательно подберу.

Насколько было бы удобнее пойти в торговый центр и купить там все, что нужно. Макар не ищет легких путей. Несколько дней можно было бы обойтись тем, что есть, но он заказал все на дом. Тут,

наверное, третья часть магазина.

Вещи я померить успею, в данный момент мой желудок требовал еды. Макар пошел проводить гостей, а я – прямиком на кухню. Где меня ждал сюрприз – корзина белых роз и накрытый к завтраку стол. Романтично, красиво. Приятно, слов нет. Наша красивая ночь переросла в красивый день. Кайсынов, несмотря на всю свою жесткость, хищность, опасность, может творить вот такие вот романтические поступки, которые его не делают мягким, но они многое говорят о его отношении ко мне. Макар отдает всего себя. Какие бы трудности нас ни ждали впереди, я не должна об этом забывать.

— Я вчера с тормозов слетел, — сзади меня обнимают сильные руки, губы касаются щеки. — Сильно болит?

— Не болит, — для убедительности мотаю головой. Ощущается небольшой дискомфорт, но я знаю, что забуду о нем, если Макар начнет меня ласкать.

— Пару дней воздержимся, тебе нельзя, Злат. Если меня опять сорвет, разрешаю кусаться, — я на это заявление только улыбаюсь. Мои укусы его только сильнее заведут. Да я и сама потеряю голову к тому моменту, когда у него откажут тормоза. — Я сейчас кое-что подогрею, и можно садиться завтракать, — но вместо «подогрева» Макар разворачивает к себе лицом и накрывает губы поцелуем. Разогревает меня.

Нас прервали. Точнее, не дали позавтракать друг другом. Звонок в дверь – как ушат холодной воды для Макара.

— Я же всех предупредил, нас ни для кого нет! — бурча, направился к домофону, потому что звонок повторился.

Сейчас у кого-то когти расти начнут.

— Теть Оль, забыл вас предупредить, что на этой неделе даю вам выходные, — я отмечаю, что с женщиной он старается разговаривать вежливо.

— Макар, ну как же так? — раздается добрый голос.

— Оплачиваемые. Оплачиваемые выходные, теть Оль, — спешит успокоить, а я улыбаюсь. Оказывается, он не только со мной добрый и терпеливый. Я вижу, как ему хочется вызвать ей такси и отправить обратно, но Макар держится.

— Макар, я уже приехала, давай приберу, — сдает тетя Оля его с потрохами. Он косится на меня и улыбается.

— Я должен был тебя заманить на свою территорию, — догадывается о моих мыслях. Ни капли раскаяния ни в голосе, ни во взгляде.

— Так значит, ты остался без домработницы? Об этом мы с тобой потом поговорим, а сейчас впусти бедную женщину, она там под дождем стоит, — мои предупреждения – всего лишь игра, что я могу сделать Кайсынову? Его кучей пьяных отморозков не напугать.

— Золотинка, ты мною командуешь? — удивленно ползут его брови вверх.

— Ты против?

— Нет, это даже забавно. Но я требую вознаграждение, — мы стоим и торгуемся, пока уборщица стоит на улице.

— Будет тебе вознаграждение, — легко соглашаюсь, но дополняю: — После

того, как поем.

— Золотинка, я хотел, чтобы ты устроила для меня дефиле, а ты о чем подумала? — чувствую, как мои щеки обдает жаром.

— Макар, я хочу есть, — сбегаю на кухню, а в спину мне летит:

— Я согласен на твое вознаграждение…

Глава 19

Злата

Я так не волновалась, когда познакомилась с папой Макара. Хотя тогда мне было так плохо, что я могла просто упустить свои переживания. А сейчас ощущение, что меня везут знакомиться с семьей жениха, и есть страх, что меня не примут.

Макар спокоен, он всегда в себе уверен. Мне есть чему у него поучиться. Вот кто не побоялся приехать ко мне в родной город, познакомиться с отцом и совершить немыслимое – забрать в свой дом до свадьбы. Кто бы мог подумать несколько месяцев назад, что все так обернется?

— Золотинка, ты надела чулки? — рука Макара ползет по моей ноге вверх, забирается под подол платья.

— Кто-то обещал быть сегодня максимально сдержанным, — перехватываю его руку, не даю добраться до кромки чулок. Начитает вроде шутя, но быстро переводит все в горизонтальную плоскость. — Что обо мне подумают Шаховы, если я явлюсь с опухшими губами?

— Если тебя беспокоят только губы… — изменяет голос до сексуальной хрипотцы. Ничего не выйдет, я не поддамся.

— Не только губы, Макар, — не получается сдерживать улыбку. — Если испортишь мой внешний вид, пойдешь один, — стараюсь говорить строго.

— Золотинка, ты слишком серьезная. Знала бы ты, сколько раз мы с Тимуром и Демьяном заставали в пикантных ситуациях Леру и Марата. И не только их, — усмехается своим воспоминаниям.

Выяснять, за кем еще они подглядывали, не успеваю, мы останавливаемся у высоких резных ворот. Вокруг полно машин, все представительского класса. Волнение усиливается. Здесь собрались одни богатеи, я явно буду выглядеть белой вороной среди них. Сколько рассказано и пересказано историй, в которых «дамы из высшего общества» насмехаются над бедной «провинциалкой».

Макар забирает с заднего сиденья подарки, а я, вцепившись в сумочку, думаю над тем, какую назвать причину, чтобы туда не идти. Ничего в голову не приходит. Макар берет меня за руку и тянет за собой.

— Золотинка, здесь тебя никто не обидит. Это моя семья. Большая, дружная, шумная и самая сплоченная…

Стараясь не обращать внимания на неровный стук сердца, я шла за Макаром. Остается только довериться.

Первое, что бросилось в глаза – дети. Несмотря на сырую погоду, они носились по газонам, кругом валялись игрушки, перевернутая горка, батут явно кто-то проколол, потому что он плавно сдувался. На террасе в плетеных креслах сидели мамочки, которые следили за этим «безобразием» и не вмешивались. Чумазые и довольные сорванцы получали истинное наслаждение от игры. Молодые женщины не выглядели как глянцевые куклы с кучей пластических операций. Ухоженные, в спортивных теплых костюмах, на лицах легкий макияж… Абсолютно разные, но каждая красива по-своему. Они разрушили все придуманные мною шаблоны.