Будет по-моему
Шрифт:
— Ольга Евгеньевна, мы все возьмем, — принимается уверять. — Я вашу дочь ни в какую забегаловку не повезу, мы будем есть здоровую домашнюю пищу. А если вы меня еще прямо сейчас накормите, я вам буду вечно благодарен, — Макар само обаяние и очарование, зараза! Знает, чем маму подкупить. Она и так от него в восторге. Удивительно, но даже папа его принял, а ведь я всю жизнь думала, что моего парня отец невзлюбит по одной простой причине – отобрал дочь.
— Конечно, Макар, конечно. Мой руки и за стол, — мама уже скрылась на кухне. Ей было приятно, что Макар с удовольствием
— Решил окончательно покорить маму? — улыбаясь.
— Хочу стать зятем, которого любит теща, — подмигивает мне. — Твоя мама отлично готовит, ее еду я не променяю на ресторанную.
— В курице много чеснока.
— Будем есть вместе, а потом страстно целоваться. Чеснок меня не остановит.
— Я пошутила, — на самом деле я удивилась, что мама не обмазала курицу чесноком, обычно она его не жалеет. А тут будто не хотела испортить нам поцелуи.
— Золотинка, ты совсем не бережешь мои яйца, — проходится раздевающим взглядом по мне, задерживаясь на ногах. Я специально надела в дорогу черные лосины. Удобно и красиво. Макар оценил, взглядом указал на свой пах. — Он хочет, очень сильно хочет свою девочку, — наблюдает за моей реакцией. А я закусила губу и думаю о том, что пора мне на кухню, маме помогать. Мой пошлый маньяк – мастер провокации.
Я сбежала. В первую очередь от себя. Горячая волна желания прошлась не только по Макару. Я предвкушала нашу близость, желала, чтобы это случилось, но не здесь. Поездка обещает быть жаркой...
Злата
— Макар, ты серьезно? На улице не лето, — пыталась отговорить Кайсынова от остановки на лоне природы. — Смотри, тучи какие, дождь может начаться в любую минуту, — с дождем я, наверное, перебарщиваю, погода вполне нормальная для этого времени года.
— Начнется дождь, вернемся в машину, — никак его не переубедить. — Посмотри, какие красивые места, — кивает в сторону реки. Смотрю. Действительно красиво.
— Так и скажи, что не хочешь есть в машине.
— Машина – всего лишь вещь, которая служит для нашего удобства. В первой же химчистке мы сможем привести ее в порядок, но есть в ней действительно некомфортно, поэтому мы остановимся у реки. У меня в багажнике несколько пледов. Погода стоит сухая, ветра почти нет. Нормально пообедаем, заодно отдохнем.
Я сдалась.
Мы съехали с дороги, проехали меньше полукилометра и остановились у небольшой береговой зоны. В летнее время здесь наверняка купается местное население, сейчас пляж был пустынным.
Самый толстый плед расстелили на пожелтевшую уже жухлую траву, села я на сложенную куртку Макара, а на плечи накинула еще один плед. На самом деле холодно не было. От воды веяло такой свежестью, что невозможно было надышаться. Мутное осеннее солнце иногда выглядывало сквозь серые плывущие облака, и тогда под пледом даже становилось жарко.
Макар сел позади, убирая в сторону плед, откинулась ему на грудь. Сумка с продуктами стояла у нашей стоянки, а мы сидели и смотрели на воду. В его объятиях было уютнее и теплее, чем под десятком пледов. Большой и сильный, он заслонял не только
Эта останова не была случайной, Макар ее задумал. Видел, что я все сильнее нервничаю, чем дальше уезжаю от дома. Отвлек.
Наблюдая за утками, мы обсуждали их поведение, говорили ни о чем, но при этом были близки, как никогда. Я полностью расслабилась, с моего лица не сходила улыбка. Волнение перед возвращением стало отступать. Я и раньше знала, что с ним мне бояться нечего, но умудрилась себя накрутить.
Вкусный свежий воздух разгонял аппетит, но до приготовленной мамой еды мы добрались не скоро. Макар развернул меня к себе лицом и поцеловал. Сразу страстно. Не сдерживая свою дикую натуру.
Мои губы горели. Я растворялась в нем. Забыла о том, что позади нас трасса, впереди за рекой – деревушка, откуда мы видны как на ладони.
Макар задрал мой свитер вместе с бюстиком под самое горло. Смял в ладонях грудь, припал губами к вершинам. Это… это фантастично. Каждый нерв в теле отзывается томлением. Внизу живота тянет, тяжелеет. Бедра сами приходят в движение. Макар рычит, сжимает мои бедра, вынуждает тереться о каменное возбуждение, которое гордо упирается мне между складочек.
— Златка, я бы тебя прямо здесь трахнул, но мозги еще варят, — прорычал он, отрываясь от моей груди. — Не хочу, чтобы на твою красивую голую задницу кто-то кроме меня пялился, — поправляет на мне одежду. — Ля-я-я, я сейчас в реку полезу, — тяжело дышит, закрыв глаза.
— Макар, давай… — он так резко распахнул глаза, что я проглотила окончание фразы. Я видела, что ему наша прелюдия далась тяжело, даже меня ломало от неудовлетворенного желания. — Помогу тебе снять напряжение.
— Золотинка, если ты предлагаешь взять его в рот, то я от одной мысли кончу, — тяжелый взгляд и разлетающиеся крылья носа подсказывали, что он на грани. — Я тысячу раз на день представляю твои губы на своем члене. Ля-я-я, Златка, нет! Нас увидят… — зло косится в сторону домов.
— Может, хотя бы рукой? — не хочу, чтобы он испытывал дискомфорт.
Макар ничего не сказал, лишь прикрыл глаза. Он отдал инициативу мне. Несколько секунд на раздумья, я опускаю руку к его ширинке и тяну зиппер вниз. Макар мне не помогает. Добраться до его ствола не так-то просто. Сжимаю через ткань белых боксеров. Не хочу сделать больно.
— Сильнее, — хрипло, надрывно. — Он не сломается, — откидывается назад, стягивает вниз джины с трусами. Первый шок – как это в меня поместится? — Золотинка, без паники, он не кусается. Сожми его.
Кладу руку на орган. Ощущения необычные, при всей твердости кожа нежная. Мне нравится держать его в ладони, сжимать. Макар кладет свою руку поверх моей и показывает, как доставить ему больше удовольствия. Выступившую капельку размазываю по поверхности головки. Макар убеждается, что я все усвоила, закрывает глаза и стонет. Я наблюдаю за его лицом, вижу каждую эмоцию, и это меня саму возбуждает. Такой открытый, такой доступный… мой мужчина. Хочется попробовать следующую выступившую капельку на вкус, но я не решаюсь.