Будет скафандр – будут и путешествия
Шрифт:
– Я вполне способен понять намек. Нечего рычать.
– Извини. Но когда я устаю, я становлюсь ужасной грубиянкой, и папа всегда говорит, что я особенно невыносима перед завтраком.
Она свернулась в клубочек и сунула свою затасканную тряпичную куклу под подбородок.
– Спок ночи, Кип.
– Спокойной ночи, Крошка.
Тут мне пришла одна мысль, я открыл было рот, чтобы заговорить… и увидел, что она уже уснула. Дышала она ровно, лицо ее разгладилось, она больше не выглядела уверенной в себе, постоянно настороженной всезнайкой. По-детски оттопыренная губа делала
Кип, сказал я себе, вечно ты влипаешь в истории. Это ведь куда сложнее, чем подобрать брошенного котенка.
Но я должен заботиться о ней… Или погибнуть, пытаясь это делать.
Что ж, может, так оно и будет. Может, и погибну. Я и о себе самом-то толком никогда позаботиться не мог. Я зевнул. Потом зевнул еще раз. Похоже, что эта фитюлька сообразительней меня, в жизни я так не уставал, отродясь мне не было так голодно и плохо. Я решил было начать барабанить кулаками по дверной панели, чтобы заставить прийти сюда либо толстяка, либо тощего, но потом подумал, что разбужу Крошку и уж точно обозлю его.
Так что я растянулся на спине, как, бывало, на ковре у нас в гостиной, и обнаружил, что одна шестая силы тяжести – матрац куда лучший, чем любая пенорезина; даже капризуле-принцессе из сказки Андерсена не на что было бы пожаловаться.
Я мгновенно уснул.
Снилось мне черт-те что – космическая опера [6] , и только. Драконы, Арктурианские принцессы, рыцари в сверкающей космической броне, и все по телевизору. Вот только диктор пришелся мне не по душе – с голосом Туза Квиггла и с лицом его. Он высунулся с экрана, червяки, вылезающие изо рта вместо языка, угрожающе шевелились:
6
Жанр научной фантастики, построенный на авантюрном сюжете, космических приключениях.
– Победит ли Беовульф дракона? Вернется ли Тристан к Изольде? Найдет ли Крошка свою куклу? Включайте нашу программу завтра в это же время, а пока что просыпайтесь и бегите в ближайшую аптеку за жидкостью для чистки брони фирмы «скайвей» – лучшей жидкостью для самых лучших рыцарей без страха и упрека. Просыпайтесь! – Он высунул из экрана трясущуюся руку и схватил меня за плечо.
Я проснулся.
– Проснись, Кип, проснись, пожалуйста, – трясла меня за плечо Крошка.
– Отстань!
– Тебя мучают кошмары!
– Принцесса угодила в заварушку. А теперь я не узнаю, как она оттуда выберется. Ты зачем меня разбудила? Сама ведь говорила, что надо спать.
– Ты уже несколько часов проспал, а сейчас, пожалуй, настало время…
– Завтракать?
Она пропустила шпильку мимо ушей.
– …попытаться удрать.
Я резко сел, подпрыгнул, отлетел от пола, опустился обратно.
– Это как?
– Толком сама не знаю. Но, по-моему, они ушли. Если так, то лучшей возможности не представится.
– С
– Прислушайся как следует.
Я прислушался так тщательно, что услышал собственное сердцебиение, потом сердцебиение Крошки.
Такой тишины мне не доводилось слышать ни в одной пещере.
Достав складной нож, я зажал его в зубах и приложил лезвие к стене. Ничего. Потом к полу и к противоположной стене. Опять ничего. Никаких толчков, шума, вибраций.
– Ты права, Крошка. Но ведь мы заперты.
– Я в этом не уверена.
Я ткнул стену ножом. Пластик, не пластик, металл, не металл. Но ножу этот материал не поддавался никак. Может, граф Монте-Кристо и провертел бы дырку, но у него времени было больше.
– Так как же?..
– Каждый раз, когда они раздвигали и задвигали входную панель, я слышала щелчок. Поэтому, когда увели тебя, я прилепила кусок жвачки к косячку, в который панель упирается в закрытом положении. Прилепила высоко, чтобы они не заметили.
– У тебя есть жвачка?
– Есть. Помогает, когда жажда совсем замучает. Так я…
– Еще кусочек есть? – спросил я жадно. В жизни так пить не хотел.
Крошка расстроилась.
– Ой, Кип, бедняжка! Больше ничего нет. А этот изжеванный комочек я носила на внутренней стороне поясной пряжки и сосала, когда становилось совсем невмоготу. Могу предложить его.
– Гм, Крошка, спасибо, конечно, но, пожалуй, не стоит.
Вид у нее был оскорбленный.
– Смею заверить вас, мистер Рассел, что я не страдаю инфекционными заболеваниями. Я всего лишь пыталась…
– Ну да, ну да, – сказал я поспешно. – Я понимаю. Просто…
– В столь чрезвычайных обстоятельствах можно считать, что это было бы не более антигигиенично, чем целоваться с девушкой, хотя вам вряд ли когда-нибудь доводилось целоваться.
– Не в последнее время, – уклончиво ответил я. – Просто, чего я действительно хочу, так это глоток чистой холодной воды. Или мутной теплой воды. Любой воды. К тому же ты все равно уже прилепила жвачку к двери. На что ты рассчитываешь?
– Так вот, щелчок. Папочка всегда говорит, что когда перед человеком встает дилемма, следует изменить один из поддающихся изменениям факторов, и вновь рассмотреть проблему. Я попыталась внести изменение в картину своей жвачкой.
– То есть?
– Когда они зашвырнули тебя обратно и закрыли дверь, щелчка не было.
– Что?! Так ты еще несколько часов назад знала, что дверь не заперта, и молчала?
– Вот именно.
– Отшлепать тебя надо!
– Не советовала бы, – ответила она ледяным голосом. – Я кусаюсь.
Я ей поверил сразу. И царапается, небось. И бог знает, что еще. Я сменил тему.
– Но почему же ты мне ничего не сказала?
– Боялась, что ты попробуешь выбраться отсюда.
– Само собой попытался бы!
– Вот то-то и оно-то. Но я ни в коем случае не хотела даже пытаться открыть дверь, пока… пока не уйдет он.
Пожалуй, она и впрямь гений. Во всяком случае, по сравнению со мной уж точно.
– Вас понял. Ну ладно, давай поглядим, как нам удастся ее открыть.