Будет скафандр – будут и путешествия
Шрифт:
Я глубоко вздохнул и попытался замедлить сердцебиение. Балаган на экране все продолжался: представляли знаменитостей, объясняли правила конкурса, невероятно милая парочка подробно втолковывала друг другу, почему они пользуются только мылом «Скайвей». У меня, ей-богу, беседы с покупателями получались лучше.
Наконец, дошли до сути. На передний план торжественно выступили пятеро девушек, каждая держала огромный плакат над головой.
– А теперь… – замирающим голосом сказал ведущий, – теперь – лозунг-победитель,
У меня перехватило горло.
Девушки запели:
– Я люблю мыло «Скайвей» потому, что… – и каждая переворачивала свой плакат, когда наступала ее очередь, – оно… чисто… как… само… небо!
Я перебирал карточки. Мне показалось, что я узнал лозунг, но я не был уверен, – я же послал их больше пяти тысяч. Наконец, я нашел нужную карточку и сверил ее с экраном.
– Пап! Мама! Я выиграл! Выиграл!
Глава 3
– Спокойно, Кип! – отрубил отец. – Прекрати.
– Послушай, дорогой, – сказала мама.
– …представить вам счастливую победительницу, – продолжал диктор, – миссис Ксения Донахью, Грейт Фоллз, штат Монтана… Миссис Донахью!
Под звуки фанфар на авансцену выплыла маленькая полная женщина. Я снова взглянул на плакаты. Их текст совпадал с текстом моей карточки.
– Папа, что случилось? – спросил я. – Это же мой лозунг.
– Ты плохо слушал.
– Жулики!
– Молчи и слушай.
– …как мы уже объясняли, в случае совпадения текстов первенство присуждается тому, кто отправил письмо раньше. Оставшиеся призы распределяются по времени поступления писем в жюри конкурса. Выигравший лозунг был предложен одиннадцатью участниками конкурса. Им и принадлежат первые одиннадцать призов. Здесь сегодня присутствуют шесть человек, занявших первые места и награжденные поездкой на Луну, уикендом на космической станции-спутнике, кругосветным путешествием на реактивном самолете, путешествием в Антарктику, поездкой…
Проиграть из-за почты! Из-за почты!
– …сожалеем, что не могли приветствовать здесь сегодня всех победителей. Зато для них приготовлен сюрприз. – Ведущий посмотрел на часы. – В настоящую минуту, прямо сейчас, в тысяче домов по всей стране – прямо сию секунду – раздастся стук в счастливую дверь верных друзей «Скайвея»…
Раздался стук в нашу дверь.
Я подпрыгнул. Отец отворил.
Трое грузчиков внесли огромного размера ящик.
– Клиффорд Рассел здесь живет? – спросил один из них.
– Здесь, – ответил папа.
– Распишитесь, пожалуйста.
– А что это?
– Здесь написано только, где верх. Куда поставить?
Папа протянул расписку мне, и я как-то ухитрился расписаться.
– Поставьте в гостиную, пожалуйста, – попросил папа.
Грузчики ушли, а я вооружился молотком и кусачками. Ящик был похож на гроб, а у меня как раз и было похоронное настроение.
Я отодрал крышку и выбросил на мамины ковры целый ворох упаковочного материала. Наконец, я докопался до содержимого.
Это был космический скафандр.
Скафандр не бог весть
Мне стало лучше. Это ведь не подделка, не игрушка. Скафандр побывал в космосе, хоть мне самому и не удалось. Но удастся! Когда-нибудь. Я научусь им пользоваться и когда-нибудь пройдусь в нем по голой поверхности Луны.
– Может, отнесем в твою мастерскую, а, Кип?
– Куда нам спешить, милый? – возразила мама. – Клиффорд, ты не хочешь примерить его?
Еще бы я не хотел! Мы с папой сошлись на том, что оттащили в сарай ящик и упаковку. Когда мы вернулись, в доме уже торчали репортер и фотограф из «Клариона» – о моем выигрыше газета узнала раньше, чем я, что мне показалось неправильным.
Они попросили меня попозировать, и я не стал возражать.
Влезть в скафандр оказалось делом тяжким. По сравнению с этим одеваться в вагоне на верхней полке просто пустячок.
– Погоди-ка, парень, – сказал фотограф. – Я видел, как их надевают. Совет примешь?
– А? Нет, то есть я хотел сказать «да».
– Ты в него проскользни, как эскимос в каяк. Потом суй правую руку…
Так оказалось намного легче. Я широко распустил передние прокладки и сел в скафандр, хотя при этом чуть не вывихнул правое плечо. Потом нашел специальные лямки для подгонки размера, но возиться с ними не стал. Фотограф запихнул меня в скафандр, застегнул молнии, помог подняться на ноги и задвинул шлем.
Баллонов с воздухом на скафандре не было, и пока он сделал три кадра, мне пришлось жить на том воздухе, который остался внутри шлема. К тому времени, как фотограф кончил снимать, я удостоверился, что в скафандре действительно работали: внутри стоял запах грязных носков. Я с радостью скинул шлем.
И все равно, носить скафандр мне нравилось. Прямо как космонавт.
Газетчики ушли, а мы вскоре легли спать, оставив скафандр в гостиной.
Около полуночи я осторожненько спустился вниз и примерил его еще раз.
На следующее утро, прежде чем идти на работу, я отнес скафандр в мастерскую.
Мистер Чартон вел себя дипломатично. Он сказал всего лишь, что хотел бы взглянуть на мой скафандр, когда у меня найдется время. О скафандре знали уже все – моя фотография красовалась на первой странице «Клариона» между заметкой об альпинистах и отчетом о пострадавших во время празднеств. Статейку написали довольно зубоскальную, но я на это внимания не обращал. Я ведь толком и не верил никогда, что выиграю, зато заполучил самый что ни на есть настоящий скафандр, которого не было ни у одного из моих одноклассников.