Будет только хуже

Климов Виктор

Машину пришлось оставить на парковке и конторы, проблем с гаишниками не хотелось от слова «совсем», ну и дождался ближайшего автобуса. Народа в нём почти не было.

Сел у окна, ехать долго, минут сорок. Достал ноутбук, решил погонять в игрушку, пока еду. Часть коллектива пошла «догоняться» в кафе, а я решил, что мне хватит, и думал, лучше дома отосплюсь, всё равно мозг уже не работал.

И вот вдруг музыка в наушниках пропадает, смартфон и ноутбук показывают, что сети

нет. Сразу у двух разных операторов отрубился интернет? Возможно, конечно, но… смотрю кругом, а все тоже пытаются привести в чувства свои гаджеты. Даже пенсионеры с кнопочными телефонами стали нажимать на кнопки — отключился не только интернет, но вообще мобильная сеть.

И вот в этот момент я краем глаза в окне замечаю то, что может вмиг привести в чувства самого злостного алкаша — за городской застройкой поднималось грибовидное облако взрыва.

Собственно, я тогда и протрезвел сразу. Но в то, что это именно ядерный взрыв понял не сразу. Мало ли что может так взорваться. Однако понимание реалистичности того, что и вообразить раньше было сложно, пришло очень быстро.

Автобус остановился, и люди просто смотрели — молча — на растущий гриб. Помню, как пассажиры в автобусе просто стояли и смотрели. Смотрели, как надвигается взрывная волна, поднимая облака обломков и пыли. Смотрели, как люди на улице бегут прочь, пытаются найти укрытие. Только от судьбы-то не убежишь.

***

Майор Гареев буквально замер, на его лице не дрожал ни единый мускул. Только что казавшийся растерянным и запутавшимся человеком, который не вызывал ничего кроме жалости, он глядел на Влада жёстким взглядом схваченного и разоблачённого агента, которому нечего терять. Не исключено, что ещё несколько минут назад он просто притворялся, чтобы расположить к себе Влада, отсюда и чрезмерная, как показалось Владу, откровенность майора. Это если считать, что он говорил правду, а не пытался дезинформировать.

Как ни как человек годами скрывал то, что работает на иностранное правительство, или кто там выступал его нанимателем. Без актёрских способностей и умения располагать к себе людей, завоёвывать их доверие здесь точно не обойтись. Ведь надо было, чтобы ты всё время оставался вне поля зрения контрразведки и одновременно получал и передавал ценную информацию.

Либо он просто был так называемым «спящим» — агентом, который живёт своей обычной жизнью, ходит на работу или на службу, и даже выполняет свои обязанности с отличием, пока однажды ему не поступит приказ от вербовщиков.

К несчастью для Гареева, Влад неоднократно сталкивался с попытками обмануть его на допросах, и разжалобить его ещё никому не удавалось. Разве что Влад сам мог притвориться, что поверил в слезливые истории свидетелей, и потом использовал это в служебных целях. Зачастую он испытывал своеобразный азарт игрока.

Могли ли его обмануть в жизни? От этого никто не застрахован. В конце концов, людям хочется верить и постоянно быть на страже того, что тебя однажды «кинут», очень трудно. Но

чтобы на допросе…нет, уж лучше утаить информацию. Если, конечно, получится.

Да, человек, к которому Влад когда-то испытывал искреннее уважение, который помог ему с работой, да и вообще выжить, когда его родной город постепенно погружался в хаос новой ядерной реальности, оказался предателем, да ещё и причастным к потере самого близкого Владу человека.

По всему выходило, что майор использовал Влада в своих целях, но мог ли он тогда предположить, что перед ним не офицер российской армии, а тот, кто эту самую армию, да и страну, предал? Нет, тогда не мог. Да и мысли его были заняты тем, как обеспечить себя и Алю продуктами и лекарствами, которых с каждым днём становилось всё меньше и меньше.

Аля, Аля… Каждый раз, когда Влад вспоминал Алю, в груди всё сжималось и хотелось кричать. И он кричал. Только внутри себя. Это его боль и никому вовне совсем необязательно видеть её проявление.

Стоя напротив привязанного к стулу майора, Влад говорил с ним таким тоном, словно зачитывал приговор.

— Я понимаю, что вы всё равно ничего не будете помнить. Вы даже меня не будете помнить, но это не имеет значения. Когда всё закончится, когда мы сделаем то, что задумали, за вами придут. Я лично сделаю всё возможное, чтобы вас привлекли к ответственности и упекли на максимально возможный срок без малейшей надежды на обмен. Могу лишь представить ваше удивление и тщетные попытки понять, на чём вы прокололись.

Влад даже улыбнулся. Не хорошо так улыбнулся. Так улыбаются, когда совсем не хотят шутить.

— Не будет у вас своего домика в Солсбери и бокала английского эля по вечерам. Будете сидеть далеко, надёжно. Хорошо, если вам позволят валить лес. А по вечерам будете есть баланду.

Майор смотрел на Влада взглядом человека, который знает, что совсем скоро отправится в мир иной не по своей воле и далеко не по естественным причинам.

— Решил меня сдать контрразведке?

— Нет.

Майор схватился за хлипкую соломинку.

— Возьмёте с собой? Влад, ты прав, я буду гораздо полезнее живым, — хриплым голосом произнёс он. — Если со мной что-то случится… У меня ещё есть свои люди, которых я могу переманить на нашу сторону. Даже сейчас… просто поверь.

Но Влад его перебил.

— На нашу сторону? — скривился он. — У нас с вами разные стороны, майор. Нет, мы не передадим вас контрразведке. По крайней мере, не сейчас.

— Тогда о чём ты говоришь? Если вы меня не сдадите сейчас, то…!

— Сдадим, но не сейчас.

— Ничего не понимаю, — майор замотал головой. — Ты же сказал, что… Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду, Влад?! Хочешь меня казнить? Я понимаю, что ты чувствуешь, поверь, мне это чувство очень даже знакомо. Но ты же законник, я читал твоё дело.

Влад молчал. И от этого молчания майор начинал нервничать, и сейчас, судя по всему, отнюдь неподдельно. К тому же Влад продолжал твёрдо сжимать рукоять пистолета.

— Да, — наконец, произнёс он, — Я обязательно сдам вас контрразведке, только это будет в другой реальности. А в этой — вы убили мою жену, майор.