Будет только хуже
Шрифт:
— Понятно, — не дожидаясь ответа, произнёс капитан. — Значит вариант «бросить машину и идти пешком по лесу» отпадает.
— Если очень надо… — попытался возразить Влад.
— Не, не прокатит, — не согласился Алексей. — Надо оружие тащить, припасы, защиту с боекомплектом. Максимум через несколько километров ты ляжешь. А если у тебя трещина, то ещё раньше.
Он постучал пальцами по рулю, принимая решение.
— Машину не бросаем, будем надеяться, что это не из-за нас. Но быть наготове, — резюмировал он.
С этими словами он достал из кобуры на разгрузке пистолет, вытащил и вставил обойму, вернул пистолет обратно.
Время тянулось невозможно долго. Влад уже и забыл, что значит попасть в пробку. Автомобили двигались с такой скоростью, что их бы смог обогнать карапуз на трёхколёсном велосипеде, и то если бы ехал не спеша и отвлекаясь на Чупа-чупс.
При этом фактически они оказались зажаты соседними автомобилями со всех сторон: сигналь-не сигналь, толку никакого, либо ты тащишься вместе с потоком, либо бросаешь авто, чем грозишь навлечь на себя гнев тех, кто стоит за тобой. Ведь в таком случае, твоя машина превращалась в непреодолимое препятствие.
Учитывая количество оружия на руках у населения и общую нервозную обстановку, не трудно представить к чему это может привести.
Раньше хоть был нормальный интернет, и можно было убить время, сидя в соцсетях или в какой-нибудь отупляющей игрушке. Сейчас же сеть если и появлялась, то тупила нещадно, да и заточена была, в первую очередь, на передачу официальных новостей, правительственных сообщений и сигналов МЧС на случай движения радиоактивных облаков с возможными осадками.
Под рукой сама собой оказалась аптечка, а в ней нашлись таблетки анальгина, и Влад проглотил сразу две, чтобы заглушить тягучую боль в ноге. Была мысль даже воспользоваться м@рфием, но Алексей запретил, сказав, что это совсем уж на крайний случай, и вообще без должного лечения от него по итогу может стать только хуже. Ну, хуже, так хуже. Значит, шприц подождёт. Хотя к анальгину у Влада выработалась привычка ещё несколько лет назад, и он, если что, пользовался гораздо более сильными обезболивающими препаратами. Но таковых, кроме морфия, в наличии не оказалось.
В какой-то момент, Влад понял что засыпает, но сны были тяжёлые, от них болела уже не только нога, но и голова. В один из моментов сонного забытья, он опять увидел Алю. Они шли вместе куда-то по парку, она улыбалась и была, как всегда, весёлой и озорной, смотрела на него, а он рассказывал какие-то анекдоты. Вот они остановились, Аля обхватила его руками за шею и потянула к себе. И Влад ощутил прикосновение её губ и вкус малиновой помады.
Резкий звук клаксона безжалостно вырвал его из вязких объятий сна в реальность.
— Куда прёшь?! — кричал в открытое окно капитан какому-то водиле, у которого похоже совсем сдали нервы и он пытался прорваться вперёд, царапая соседние автомобили, в том числе и их «патриот».
Влад потянулся в кресле, суставы хрустнули. Если честно, то царапина на двери автомобиля сейчас его волновала меньше всего.
— Не понимаю.
— Чего?
— Куда они все прут? В Москву?
— Скорее всего, — подтвердил Алексей.
— Но должны же быть какие-то планы по рассредоточению населения. То, что происходит — не правильно.
— Не правильно, — согласился пограничник. — Только мы имеем дело не с людьми, а с толпой безмозглых баранов! — последние два слова он вновь выкрикнул в открытое окно. — Баранов, которые решили, что если Москва устояла, то
Видно было, что движение со скоростью улитки его тоже начинало выводить из себя. Влад ощутил лёгкий укол чувства вины, а виноватым он себя ощущать не любил. Особенно тогда, когда от него не шибко что и зависело.
— Они думают, что там мёдом намазано! А о том, что туда может прилететь далеко не одна боеголовка, предпочитают не вспоминать. Начинаю думать, что кто-то осуществил очередную диверсию. И не факт, что это сделали внедрённые агенты, а не какие-нибудь тупые бараны!
— Я когда в лагере работал, людей вывозили, правда, тогда только автотранспортом и поездами. Взлётную полосу только-только начали восстанавливать, чтобы можно было тяжёлые транспортники принимать. Не успели, — он вздохнул, вспоминая лагерь. — Раздавали памятки, вели разъяснительную работу.
— Значит, кто-то провалил свою работу, Влад, — жёстко произнёс Алексей и обматерил очередного нетерпеливого водителя, подпиравшего их сзади.
Нет ничего страшнее по своей тупости и беспощадности, чем толпа, объединённая какой-то одной идеей: мести, расправы, спасения жизни… Люди теряют возможность рационально мыслить и принимать взвешенные решения. Готовы затоптать друг друга, не обращая внимания на крики и вопли упавших им под ноги менее удачливых сограждан.
А ещё толпа имеет такое свойство, как возможность внезапного появления в месте, где её совсем не ждёшь.
Вот и сейчас, вместо того, чтобы понять, что как раз сейчас надо бежать как можно быстрее и дальше от крупных городов, особенно уцелевших милионников, которые в любой момент могут стать целью для очередного ядерного удара, народ ломится в столицу, которая каким-то чудом отбилась от атаки первой волны.
Отбилась раз? Значит, отобьётся ещё раз! Где больше всего капитала и ресурсов было сосредоточено до войны? В Москве! А значит надо ехать туда. Все же едут туда, так? Вот, значит, есть для этого причина. Значит, и я с семьёй поеду! Нагружу свою колымагу по максимуму скарбом и поеду.
Но у Влада всё-таки оставалась надежда, что власти в какой-то момент возьмут ситуацию с беженцами под контроль, даже учитывая нехватку личного состава в МЧС, и не мытьём, так катаньем, не уговорами, так пинками разгонят людей по стране, чтобы спасти как можно большее количество граждан.
— Откуда они только бензин берут, — задался риторическим вопросом Алексей. — Вроде все АЗС под контроль взяли, реализация топлива ограничена, а они вон какое стадо образовали!
— Чёрный рынок, — ответил было задремавший Влад. — Не поверишь, но у барыг чего только нельзя купить. Я как-то на тушёнку выменял антибиотики. Почти все банки тогда отдал. В лагере лекарства все под строгим учётом, постоянно не хватает, а у этих — без проблем! Главное — плати.
— Расстрелять таких н@хрен и делу конец! — возмутился Алексей.
— Так и расстреливали, а толку-то? Цена только возрастала. Наценка за риск, понимаешь ли. Барыги всегда были, есть и будут.
— Но это же не значит, что с ними не надо бороться!
— Бороться надо, кто же спорит. Если бросить всё на самотёк, то будет в разы хуже.
Когда уже даже обычно флегматичный Влад готов был взорваться от долгого нахождения в пробке, впереди внезапно появились заграждения блокпоста и солдаты, методично проверяющие документы у всех проезжающих.