«Будет жить!..». На семи фронтах
Шрифт:
— Хорошо, — заключил я, — но все-таки лучше прямое переливание.
С этим могли справиться фельдшер и медсестра. Я же, сняв халат, шапочку и перчатки, вышел из операционной. В коридоре ждали командир батальона капитан Степан Жихарев и комиссар старший политрук Николай Коробочкин.
— Ну что? — почти одновременно воскликнули они.
— Будет жить! — коротко ответил я и впервые испытал удивительное состояние — это и сознание исполненного долга, и радость от того, что справился с нелегким делом, а главное, счастье, ибо может быть по-настоящему счастлив человек, спасший жизнь другому человеку.
Сержанта мы оставили в больнице,
Ехали молча, все были потрясены случившимся, ведь, кроме Коробочкина, никто из нас еще не был в боях, не испытал горечи потерь товарищей.
Наш 2-й батальон 1-й воздушно-десантной бригады 1-го воздушно-десантного корпуса располагался на окраине небольшого приволжского городка. Получив пополнение, мы готовились к грядущим боям.
Корпус с первых дней войны сражался с врагом на Юго-Западном фронте, а затем по приказу командования с конца августа 1941 года находился в резерве. В начале сентября его снова ввели в бой в составе 5-й общевойсковой армии, которая оборонялась на южном берегу Десны. В сентябрьских ожесточенных схватках с гитлеровцами корпус понес значительные потери и был выведен на доукомплектование в глубокий тыл.
В тот период, когда соединение участвовало в боях, я еще пребывал на студенческой скамье. Война застала нас, слушателей военного факультета 2-го Московского медицинского института, в летних лагерях под Ржевом. Надолго остались в памяти та короткая летняя ночь и тревога, прозвучавшая под утро, после которой отбоя уже не было. 22 июня наш курс вернулся в Москву. Приехали мы поздним вечером и без малейшего промедления, буквально на следующий день, приступили к занятиям по специально разработанной программе. Последний курс завершили в несколько месяцев и уже 25 сентября 1941 года получили дипломы. После выпускных экзаменов нас собрали в Центральном Доме Красной Армии имени М. В. Фрунзе. В торжественной обстановке зачитали приказ о присвоении звания военврача 3 ранга, а уже 28 сентября состоялось распределение.
Узнав, что мои лучшие друзья направляются в Приволжский военный округ, где доукомплектовываются воздушно-десантные части, попросился туда же. В общем вся наша группа из 28 человек получила назначение в ВДВ. Это было время, когда Ленинский комсомол направлял в воздушно-десантные войска тысячи своих питомцев.
На подготовку нашего 1-го воздушно-десантного корпуса к боям было отведено три месяца. За это время предстояло почти заново сформировать части и подразделения, вооружить и научить действиям в тылу врага тысячи воинов.
Немало забот выпало и на долю медиков. Мы прибыли в корпус в числе первых, получили назначения на различные должности и приступили к приему личного состава. Был организован тщательный медицинский осмотр всего пополнения. Одновременно комплектовалась медицинская служба. Это тоже оказалось делом нелегким. Мне в помощь прислали лишь военфельдшера Мялковского. Санинструктора и санитаров пришлось искать самому. Обратил внимание на старшину Виктора Тараканова, который до мобилизации был ветеринарным фельдшером. Что ж, и ветеринара надо было брать — все-таки легче выучить и подготовить такого специалиста, нежели получить совершенно незнакомого о медициной человека. Труднее пришлось с санитарами. Больше мобилизованных, имевших хоть какое-то медицинское образование, не оказалось.
Занятия с личным составом начались с первых дней. Десантники изучали тактическую, огневую подготовку, целыми сутками пропадали в поле и на стрельбище.
Многое приходилось делать и мне. Еще в первые дни формирования подразделений военврач 2 ранга Кириченко собрал начальников санитарной службы батальонов и предупредил, что мы должны не только сколотить медицинские пункты и подготовить своих подчиненных, но и научить каждого десантника оказывать помощь на поле боя себе и товарищам. Он напомнил, сколь много зависит от быстроты и качества наложения первой повязки.
Я принял задачу, поставленную Кириченко, с большим удовлетворением. Когда знаний достаточно, всегда хочется ими поделиться, а, надо сказать, подготовлены мы были на факультете неплохо. Составил примерный план и отправился к командиру батальона с просьбой выделить мне необходимые часы. И тут столкнулся с неожиданным препятствием. Капитан Жихарев сказал, что у него нет ни одной лишней минуты — расписания занятий в ротах и так перегружены.
— Сам понимаешь, как сложно за несколько недель подготовить десантника, — пояснил он. — Ведь мы должны научить бойцов не только прыгать с парашютом, но и вести бой в тылу врага.
Пришлось обратиться за содействием к комиссару батальона Николаю Коробочкину. Долго мы вместе убеждали комбата в том, что, обучив сейчас личный состав приемам и способам оказания первой медицинской помощи, сохраним жизнь многим, раненным в бою. Он вроде бы уже соглашался, но стоило ему взглянуть на свой план боевой подготовки, как снова начинал возражать.
Наконец решили пойти на компромисс, когда старший политрук Коробочкин предложил:
— А что, если использовать для занятий свободные промежутки времени, ну, скажем, в ходе прыжков с вышки?
— Действительно, — подхватил я, — пока одни подразделения готовятся к прыжкам, а другие их совершают, с третьими — теми, что освободились, можно заниматься мне…
Так и порешили. Но тут возникла новая непредвиденная помеха. Десантники оказались более чем равнодушными к моим занятиям. Словно бы и не нужно им это. Никто не принимал всерьез военно-медицинскую подготовку, — видимо, каждый надеялся на то, что именно его-то уж наверняка не зацепит ни пуля, ни осколок. К тому же многие привыкли, что в паузы, которые я стал заполнять, удавалось хоть чуточку отдохнуть, — жизнь-то была нелегкая, занятия напряженные, а тут заявился врач и учит своим премудростям.
Мы вместе со старшим политруком Коробочкиным стали искать выход. И нашли. Решили, что я перед каждым занятием буду рассказывать десантникам поучительные примеры, известные мне еще со студенческой скамьи. Говорил о действиях наших военных медиков в боях на озере Хасан и реке Халхин-Гол, подводя разговор к тому, какое важное значение имело своевременное оказание первой помощи и скольким воинам это спасло жизнь, помогло сохранить здоровье.
Живое слово доходчивее голой теории. Постепенно удалось заинтересовать бойцов, убедить их в том, что твердые знания основ военно-медицинской подготовки очень важны, особенно им, десантникам, которым придется вести бои на захваченной врагом территории, вдали от лазаретов и госпиталей.