«Будет жить!..». На семи фронтах
Шрифт:
В те дни меня внезапно вызвал дивизионный врач.
— Медсанбат шестьдесят девятой, — сказал он, — работает с полным напряжением, но что-то у них не ладится. Начсанарм приказал откомандировать тебя к ним помочь организовать работу.
— Когда выезжать?
— Немедленно!
На сборы ушло минут двадцать. Выехал я уже в сумерках на попутной машине. Шофер подсказал, как найти медсанбат. Он остановил машину на каком-то перекрестке, пояснил:
— Километра три до них, если по дороге, а прямиком, через поле, совсем недалеко. Извините, доктор, подвезти не могу. Спешу!
Уже совсем стемнело, когда я остался один на дороге. Решил идти напрямик. «Доберусь до опушки
Пошел полем. К счастью, выглянула луна и стало не так темно. Когда позади было уже с полдороги, я зацепился за что-то и упал.
Пошарил вокруг и наткнулся на какой-то предмет. Не придал значения. Встал, пошел дальше, но снова зацепился за что-то ногой.
Достал спичку, посветил и ужаснулся — я был на минном поле…
Что делать? Идти вперед или возвращаться назад? Опасно одинаково. И как это прошел столько?!
Сидеть среди мин на поле было мало приятно. Решил продвигаться вперед, освещая дорогу спичками. Но они скоро кончились. Пришлось ждать рассвета, благо он в ту пору наступал рано.
Медсанбат нашел без труда. Доложил командиру о прибытии и хотел попросить разрешения отдохнуть с дороги — все же провел тревожную бессонную ночь на минном поле, да и продрог — шинель-то поленился прихватить с собой. Однако, увидев, что делается в медсанбате, понял, что не до отдыха. Десятки необработанных раненых ждали своей очереди перед большой операционной палаткой, а из приемно-сортировочного взвода поступали все новые и новые их партии.
Командир медсанбата вызвал ведущего хирурга. Оба были озадачены моим появлением.
— И чем же вы нам поможете? — спросил пожилой ведущий хирург. — Разве что встанете к операционному столу — наши-то совсем из сил выбились.
— Безусловно встану, — ответил я. — Но прежде хочу посмотреть, как организована работа. За тем меня и послали, чтобы помочь наладить дело.
— Не возражаю, — устало сказал хирург. — Только, пожалуйста, сами. Меня раненые ждут.
Прежде всего я направился в приемно-сортировочный взвод. Его командир, молодой капитан медицинской службы, быстро и четко отдавал указания подчиненным. Со своей бригадой он обслуживал сразу два стола. Диагнозы ставил правильно, своевременно направлял раненых в операционную. Первые впечатления были весьма благоприятными, но более внимательный анализ наводил на мысль, что здесь при внешней четкости действуют все же по старинке: не отделен поток легкораненых, не налажена посменная работа. Решил предложить опробованную нами схему. Отправился к командиру медсанбата и убедил его взять на вооружение наш метод.
Помочь наладить дело удалось быстро, однако раненых оказалось слишком много и хирурги все равно не справлялись с потоком. Я тоже встал к столу и работал до позднего вечера. К исходу дня в медсанбат прибыли хирурги из полевого подвижного госпиталя, которых также направил сюда начсанарм. Дело пошло быстрее, но лишь на третьи сутки удалось общими усилиями разгрузить медсанбат и наладить нужный ритм действий. После этого я получил разрешение вернуться в свою дивизию.
Доложил дивизионному врачу о проделанной работе. Тот поблагодарил и сказал:
— Чувствую, скоро и у нас начнется…
В штабе встретил Брушко и рассказал ему о своих злоключениях на минном поле. Он расспросил, где это случилось, и улыбнулся:
— Бояться было нечего. Ты попал на противотанковое минное поле. С твоим-то весом там можно было плясать. Кстати, на днях его будут снимать.
— Почему? — поинтересовался я.
— Надобность отпала. Не сунутся здесь фашисты. Мы будем наступать!
5 августа медсанбат
Мы с Фатиным загодя определили состав хирургических бригад, которым предстояло действовать на основном потоке, и выделили необходимые силы для оказания помощи легкораненым по заранее отработанной схеме.
Поступило распоряжение быть в полной готовности к утру 7 августа. Накануне вечером мы направили автомашины медсанбата на полковые медицинские пункты. Первые раненые появились в 8 часов утра. Взвод Стесина сразу приступил к работе. Вскоре меня позвали в приемно-сортировочный взвод. Оказалось, что поступил раненный в живот боец. Потребовалась консультация — можно ли его оперировать? Я решил, что бойца спасти можно, и приказал направить в операционную.
По количеству раненых и интенсивности их поступления мы уже научились определять, какой бой ведет дивизия. Наибольшее число раненых приходилось, конечно, на период прорыва обороны противника. Затем, во время преследования его, поток раненых ослабевал и вновь увеличивался, когда начиналось преодоление очагов сопротивления в глубине вражеской обороны. На этот раз количество раненых не убывало на протяжении нескольких дней и колебалось от четырехсот до шестисот человек в сутки.
На четвертый и пятый день наступления дивизия вела бой за город Дмитровск-Орловский. В это время практически без перерывов функционировали большая операционная на шесть столов, малая на два стола и перевязочная для легкораненых — тоже на два стола. Несмотря ни на какие трудности, мы не прекращали сменную работу, ибо только в ней был выход. К обработке раненых в качестве ассистентов привлекали командиров санитарно-эпидемического взвода, отделения санхимзащиты, а также зубного врача и терапевтов.
Я взял себе за правило в короткие минуты, свободные от работы в операционной, посещать подразделения медсанбата. На этот раз захотелось посмотреть, как трудятся в приемно-сортировочном взводе мои бывшие подчиненные. Был и в госпитальном взводе, где размещались уже прооперированные раненые. Командир госпитального взвода гвардии капитан медицинской службы Константин Быков, заботливый, аккуратный и пунктуальный во всем, руководил эвакуацией раненых в полевые подвижные госпитали, следил за лечением нетранспортабельных пациентов. Тогда уже я считал, что дело хирурга не только заниматься раненым на операционном столе, но и вести его дальше, до выписки или отправки в другое медучреждение.
Понимая, что нам предстоит вот-вот сняться и идти вперед, мы старались как можно больше раненых отправлять в полевые подвижные госпитали. Эвакоотделение действовало с большой нагрузкой. Заботливо готовили раненых к отправке гвардии старший лейтенант медицинской службы Мялковский и медсестра Данильченко. Они следили за тем, чтобы все были накормлены, а если кто и не успевал поесть перед эвакуацией, получал на дорогу хлеб, консервы.
По-разному работали наши хирурги. У каждого были свои способности. Один мог оперировать быстрее, другой — медленнее. Но в эти дни даже медлительный Яловенко, работая с воодушевлением, не отставал от своих товарищей, причем быстрота не шла у него во вред качеству.