Будка поцелуев 3. В последний раз

Риклз Бэт

Если честно, пляжный домик был довольно тесным и старым. Полная противоположность дома Флиннов с его крутой отделкой, модными цветовыми решениями, кухонными шкафчиками, просторными комнатами… Пляжный домик был набит не сочетающейся друг с другом мебелью, краски повсюду потускнели. Петли скрипели, по стенам разбегалась сетка трещин…

Но, как и в резиденции Флиннов, я все еще чувствовала себя здесь как дома.

Я уже с горечью представляла, как его опишут риэлторы: очаровательный дом с характером.

Меня

затрясло от негодования, стоило только представить, как по нашему домику будут бродить риэлторы и инспекторы, изучая, находя недостатки в этом месте, которое было так любимо нами долгие годы.

– Мы тут! – сообщил Ной, как только мы зашли внутрь.

Из кухни выглянула его мама. Волосы ее были убраны наверх в неаккуратный, но удобный пучок. На ней были старые джинсы и розовая футболка.

– О, прекрасно! Замечательно. Ной, твой отец убирается снаружи, поможешь ему? Эль, Ли начал с твоей комнаты. Можешь тоже туда пойти.

Джун раздала инструкции и исчезла в кухне. Отсюда было слышно, как она гремит посудой и стучит дверками шкафчиков.

Ной легонько чмокнул меня в щеку и пошел на улицу.

– Похоже, пора за работу.

– Похоже.

* * *

Я прошла вниз по коридору, разглядывая фотографии на стенах. Я так к ним привыкла, что в последнее время почти их не замечала, но теперь… теперь я внимательно рассматривала каждую. Джун всегда распечатывала фото черно-белыми, и они были, наверное, самой «модной» вещью в доме.

В этом году их не прибавится. От этой мысли хотелось плакать. На большинстве фотографий были мы с Ли и Ноем, но было несколько и с их родителями тоже.

Я кралась по коридору и вспоминала каждый момент, запечатленный на стене. Каждый ужин во дворе, каждый день на пляже… Тот год, когда нам исполнилось по четырнадцать и у Ли обгорели под солнцем руки. То лето, когда Ной впервые помогал своему отцу с барбекю и спалил все, но мы ели и нахваливали, чтобы его не огорчать. То знаменательное время, когда у меня начала расти грудь и я все лето парилась в футболке, пока Ли не набил бикини салфетками и не проходил так целый день, чтобы я не чувствовала себя неловко. То лето перед средней школой, в которое Ной был таким маленьким, таким неловким… почти неузнаваемым.

По фотографиям можно было проследить за тем, как мы становились все меньше и моложе, но оставались такими же безумцами, такими же весельчаками.

В самом конце галереи висело фото со мной и моими родителями. Мама была тогда беременна.

Мы с ней были похожи, кажется. Кожа темнее, волосы тоже, бедра пошире и карие глаза. У Брэда тоже были такие. И кудряшки ее.

Мы выглядели такими счастливыми.

И я вдруг с облегчением подумала, что мне не придется однажды лицезреть на этой стене фотографию отца с таинственной Линдой.

Я оторвалась от фото, прошла мимо спальни

Ноя, мимо разделявшей наши комнаты ванной и открыла дверь комнаты Ли. Нашей с Ли комнаты.

С Ноем меня в одной комнате никогда не оставляли, но Ли – другое дело. Мы всегда делили спальню в пляжном домике. И было бы странно не оказаться в ней в наше последнее здесь лето.

Хотя мы и оказались здесь по совсем не радостной причине. Флинны ведь собирались продать это место.

– Привет.

– О, привет, – отозвался Ли. Он сидел у шкафа, рядом с кучей полотенец и одежды. Звучал он как-то подавленно.

Ли посмотрел на меня огромными глазами. Этот его жалостливый взгляд (почти) никогда на мне не срабатывал.

– А я и не слышал, как вы приехали.

– А где Рейчел?

– Помогает маме на кухне.

Я опустилась на пол рядом с Ли и кучей тряпья. Все ящики комода были выдвинуты – в них валялось еще больше вещей.

– Так какой у нас план?

Ли вяло отозвался, прожигая взглядом дыру в тряпке, которую держал в руках:

– Разобрать все. Решить, что отдать на благотворительность, а что выбросить. Что-то оставить. По пути все убрать.

Я окинула взглядом часть комнаты, которая принадлежала Ли, – и беспорядок, который он там устроил, – и произнесла:

– Звучит как задачка не на один день.

Ли приподнял уголок рта.

– На то и надежда, – он поднял крошечные плавки. – Вот сколько мне было, шесть или семь?..

– Черт побери. Ты когда в последний раз здесь вообще разбирал?

– Я? – Ли усмехнулся. – Ставлю пять баксов на то, что в твоем комоде лежит твой первый лифчик.

– И я принимаю эту ставку, потому что не может этого быть.

Он выхватил из горы полотенце, а я поднялась.

– О, глянь! Помнишь это?

На полотенце красовался Мэтр из «Тачек».

– Нам его Брэд отдал, а потом я его заблевал после того, как поспорил с Ноем, что смогу съесть больше мороженого, чем он.

Я засмеялась.

– Он ведь тогда сколько, штук восемь съел?

– Девять, – покачал головой Ли. – Поверь, я это навсегда запомнил.

Я снова рассмеялась, подошла к своему комоду и открыла верхний ящик.

Несколько футболок, бикини с прошлого года… бутылка лосьона от солнца, пара спутанных наушников и целая куча песка.

Я начала с футболок: большинство были старыми, с выцветшими принтами. Одну из них я стянула у Ли: ту самую, которая досталась ему от Ноя. И она все еще была мне велика. Я сложила ее и аккуратно закинула на кровать. Это будет кучка на «оставить».

Во втором ящике лежало еще несколько футболок, пара шорт, платье, о котором я совсем забыла (и которое было мне слишком мало). Я также нашла маску с трубкой и тут же натянула ее на Ли: на голове у него уже красовались старые крошечные плавки, а полотенце с Мэтром он повязал как плащ. Как уж тут не рассмеяться?