Будка поцелуев 3. В последний раз
Шрифт:
Погодите, нет. Этого не может быть.
Сегодняшний день и так походил на американские горки, но это – это сообщение было его худшей частью. А ведь день еще даже не закончился.
– Что? Почему? – взорвался Ной, а Ли подскочил на месте со слезами на глазах.
– Стойте! Что? С чего это вдруг?
– Ли, пожалуйста, сядь, – строго произнес его отец.
Ли подчинился, но продолжил бросать на родителей неверящие взгляды.
– Секундочку… Вы и ужин устроили, чтобы смягчить удар, да? И девчонок как буфер
– Нет! – Джун выпрямилась, а потом затеребила в руках салфетку. – Не… совсем… но вроде того. И как, получилось у нас?
– Прятать плохие новости за вкусной едой и напитками неправильно, мам. Просто… неправильно. Я думал, уж этому-то мы вас научили.
Ной слегка ткнул его локтем. Не время для шуток.
– Вы не шутите? Вы и вправду собрались продать пляжный домик? Он ведь был у нас… типа всегда!
– Мы уже давно об этом думали, – объяснила Джун. – Вы уезжаете в колледж, так что нет никакого смысла держать его и дальше. Ты ведь сам говорил, Ной: скоро вы будете искать работу, на летнюю практику пойдете, умчитесь через полстраны в университеты или просто чтобы с друзьями увидеться… Впереди сплошные перемены, так что продажа показалась нам логичным решением.
– И да, стоит вам сразу сообщить, вы ведь все равно бы об этом узнали, – фыркнул Мэттью. – Весь район собираются перестраивать. Если продадим дом сейчас, то получим в четыре, а то и в пять раз больше рыночной цены.
– Говоришь как риэлтор, – пробормотал Ли, подняв плечи и скрестив на груди руки.
– Милый, – сказала Джун. – Я здесь риэлтор. И для нас самих это тоже непростое решение. Но домиком заинтересовались уже много покупателей! Да и земля слишком ценная.
– Земля? – повторил Ной, а потом чуть склонился вперед и нахмурился. – Они ведь не собираются его снести?
Мэттью пожал плечами.
– Может и так. Не думал, что ты такой сентиментальный, Ной.
Тот надулся и ссутулился. Сейчас он казался еще моложе, чем был: так он только сильнее походил на Ли.
– Мы ведь так много времени провели в этом доме! Это… просто это странно, знать, что его может больше не быть, – натянуто добавил он.
– И где мы теперь будем смотреть фейерверки на Четвертое июля? Это ведь была традиция. Мы поклялись, что всегда будем ездить на пляж летом! Раз уж такое дело, почему бы и Рождество тоже не отменить, а, мам?
– Ли…
– Если выручим за него неплохие деньги, сможем купить новый, – предложил Мэттью, как будто это могло помочь. – Где краска не облупляется и фильтр в бассейне не приходится переустанавливать каждый год.
– Нет! – возразил Ли. – Я вам запрещаю. Не делайте этого.
– Да, – поддержал его Ной, поерзав на стуле и скрестив руки совсем как брат.
Они всегда были такими разными, но сейчас любой бы понял, что они братья. Они выступали единым фронтом.
– В этом вопросе я поддерживаю Ли. Этот дом принадлежал нашей семье сколько… лет восемьдесят? Это ведь дом твоей бабушки, пап! Нельзя его вот так просто заменить. Не продавайте его!
Я
– И я тоже.
Джун вздохнула.
– Простите, ребята. Но все уже решено.
Официантка выбрала именно этот момент, чтобы принести еду.
– Ну да, как же, – тихонько пробурчал Ли, но я все равно его услышала. Он поймал мой взгляд – кажется, я никогда еще не видела его таким решительным.
Если его родители думали, что мы сдадимся без боя, то они сильно ошиблись.
Глава 3
А я-то думала, что все мои метания с Беркли и Гарвардом были плохи… но это?
Ли так и дулся на протяжении всего ужина. И Ной, к моему удивлению, от него не отставал. Они гримасничали, скалились и бормотали что-то себе под нос, с нарочитой силой втыкали в еду столовые приборы и нехорошо косились на своих родителей.
Действовали так синхронно, что это выглядело почти смешным.
Почти.
Рейчел, благослови ее Господь, пыталась хоть как-то разрядить обстановку. Старалась разговорить Ли, а когда у нее не получилось, обратилась к его родителям – с почти маниакальным энтузиазмом. Все, чтобы над столом не повисла тишина.
А я все еще пыталась свыкнуться с услышанным.
Продать пляжный домик? Я не думала, что они вообще могли рассматривать такой вариант. Это ведь был тот самый пляжный домик. Место, где мы проводили почти каждое лето своей жизни. С ним связаны одни из самых лучших моих воспоминаний. Там мы с Ли впервые научились плавать без нарукавников! Там меня ужалила медуза, когда мне было девять, и Ной на закорках тащил меня до дома. Там Ли впервые поцеловала девушка, спасательница-латиноамериканка из северной части штата, чье имя никто из нас так и не смог вспомнить.
Я глянула на Ноя: тот с силой сжимал челюсти. Однажды он вдруг стал слишком крутым, чтобы продолжать с нами общаться, но пляжный домик оставался территорией, где все ощущалось как прежде, когда мы были детьми. Там Ной продолжал с нами тусить.
Там мы впервые попробовали пиво: стащили из холодильника в День независимости, когда нам было по тринадцать. Тогда Ной начал зарабатывать репутацию плохого парня в школе, принялся нарушать правила, но пока еще включал нас в свои маленькие проказы. (На вечеринки тем же летом он нас с собой не таскал.)
Они не могли просто продать этот дом. Не могли. В том месте было столько драгоценных воспоминаний!
Этот дом был чем-то большим, чем просто куском земли, бунгало с облупляющейся краской и плохим фильтром.
У меня зазвонил телефон. Меня затопило чувство вины – нужно было поставить на беззвучный режим! – но вместо того чтобы извиниться и затолкать телефон в сумочку, я извинилась и отошла от стола.
– Нужно ответить. Сейчас вернусь.
Я еле сдержалась, чтобы бегом не побежать от повисшей над столом напряженной атмосферы.