Будни драконоборцев
Шрифт:
— Бетончику? Квартирку? Ой, милок, квартирка у тебя теперь будет тесная, казенная, и клеточка не на полу, а в окошке, бедный, бедный Флобер. Ладно, я не зверь, если с принцессой все в порядке — напишем явку с повинной. Да и Наше Величество у нас добрый, вывести из себя его не удастся даже таким глупым драконам, как ты. Можешь отделаться исправительными работами. — Я поднял с пола бластер и другое снаряжение. — Пошли, покажешь, где ты держишь бедную пленницу.
— Не пойду, — неожиданно сказал дракон.
— Почему? — удивленно воззрился
— Не могу. Клей.
— Какой еще клей?
— Для плитки. Шершавой.
— Клей шершавый? — я ничего не понимал.
— Клей очень хороший. Он очень прочно все приклеивает к камню. Намертво! Знаешь, как трудно было его достать?
— Неужели труднее, чем красочку?
— Намного, — Флобер упорно не замечал ехидства в моем голосе. По-моему, он вообще не имел никакого представления о ехидстве.
— И что с клеем?
— Я приклеился, — смущенно сказал дракон. — К полу.
И действительно — за все время нашего разговора он ни разу не пошевелил ни одной конечностью.
— Сам приклеился?
Дракон ничего не ответил, только снова хрюкнул, как будто я еще не освободил его от скотча.
— Ой, горе мое! — я попытался протиснуться по коридору и разглядеть его лапы. Все-таки пещерка была действительно маловата для него. В этом Флобер был прав. Растут дракоши! — И как тебя теперь отодрать? Растворитель есть? — Дракон помотал головой. — И на растворитель денег не хватило?
— Послушай, — пришла в голову мне новая мысль, — а вот я сейчас заберу принцессу и оставлю тебя тут в таком приклеенном положении. И даже не потребуется тратить на твое содержание казенное помещение и казенные продукты. Какое спасибо мне скажут налогоплательщики! Как долго, кстати, драконы могут оставаться без еды? А в анабиоз вы впадать умеете? Ты умеешь впадать в анабиоз? Или вы, как волки, лапы себе отгрызаете?
— Пожалуйста, отклей меня отсюда! Не оставляй меня так!
На бедное пресмыкающееся было больно смотреть. Оно было готово пресмыкаться всеми доступными ему способами, лишь бы не остаться в таком положении. Возможно, отклеиться ему бы и удалось, но вот предотвратить распространение слухов не смогла бы даже овальная комната с шершавой плиткой в беспорядочную полосочку.
— Ну, и как я тебя отклею, если у тебя растворителя нет? Ладно, — мне не чуждо было сострадание к особям, преступившим закон. Из-за страсти же преступили. Страсти к овальным комнатам. — Где твой лазерный резак? Вырежу тебя, а гранитные башмаки на лапах как-нибудь отгрызешь потом.
— Не знаю.
— То есть как — не знаю? — снова удивился я.
— Потерялся где-то.
— Потерялся? Он же размером больше меня и весит примерно столько же!
— Да задевал куда-то, когда принцессу… доставил. Не помню, куда дел.
— Ну, ничего себе ты пещерку захламил, если у тебя лазерные резаки теряются! С таким порядком тебе никаких дополнительных комнат не хватит! — Я вздохнул. — Придется бластером попробовать.
Глаза дракона
— Не надо бластером!
— Не боись, бластер в опытных руках — хирургический инструмент! Могу тебе уши проколоть! Серьги носить будешь!
— Уши у меня не приклеены, — возразил дракон.
— А у тебя уши есть? — сегодня я что-то очень часто удивляюсь.
— Маленькие просто. У нас, между прочим, очень хороший слух!
— Ладно, — я положил ранец и стал настраивать оружие для мирного труда. — Про анатомию потом расскажешь. Когда отрежем что-нибудь лишнее. Не дергайся! Сбиваешь с ритма!
И, не обращая внимания на протесты Флобера, приступил к действию.
Всего через десять минут, половину заряда батареи бластера, несколько порезов и пару ожогов бедный дракон был вызволен из плена.
— Пошваркай немного лапами, чтобы крошку гранитную отряхнуть, — посоветовал я, ставя бластер на предохранитель. — А ты ничего дракон, терпеливый. Другой бы давно пламенем изошел при малейшем порезе. Все-таки вы, драконы, нервный народ. И чего тебя, такого положительного, вечно на подвиги тянет?
— Так домовитый я просто, — дракон засмущался от похвалы. — Идей много по пещерке всяких. Только уж больно сейчас дороговизна всех мучает, — вздохнул он, — средств не хватает. А так да, я терпеливый, почти всегда могу огонь в себе сдержать. Только перец не люблю. Очень в носу щиплет.
— Пошли, показывай где принцессу прячешь. Будешь себя хорошо вести, замолвлю словечко перед королем по поводу твоей положительности.
— Она, наверное, в спальне сейчас, — дракон тяжело затопал вглубь пещеры.
— Вот — это тут, — он остановился у входа в одну из комнат. — Только ты первый иди.
— Почему я? — это было подозрительно. — Давай-ка, хозяин, вперед.
— Ни за что!
Я потянулся к бластеру:
— Не заставляй меня напрягаться.
Флобер тоже напрягся, помялся, но в его положении трудно было упрямиться. Со следствием надо было сотрудничать.
— Ты заставляешь меня грубой силой. Это нечестно, — и он распахнул дверь.
Я резко впрыгнул в комнату, держа бластер наизготовку, перекатился по полу, вскочил и остолбенел. Около стены валялась груда обугленных деревяшек, очевидно, когда-то бывших мебелью. До самого потолка чернело закопченное пятно, на котором, словно бы из позолоты, выделялся лимонно-желтый силуэт огромной кастрюли. С двумя ручками и выпуклой крышечкой.
— Это что еще за дизайн?
— Это мы кашу варили.
— В спальне? На чем? Костер разводили? Или на керосинке? На примусе?
— На мне, — коротко ответил дракон.
— Кашу? — недоверчиво посмотрел я на рептилию. — Разве драконы едят кашу?
— Нет, драконы не едят кашу.
— Колись тогда давай, что задумал! Ох! — пришла мне в голову страшная мысль. — Кашу с мясом?
— Не-е-е, — испуганно запротестовал Флобер, — просто кашу. С перцем. Поэтому не рассчитал.
— Что не рассчитал?