Будни феодала
Шрифт:
— Стой! Стоять!
Троица татей выпрыгнула из какой-то промоины, буквально метрах в десяти впереди меня. Все та же рвань и дубье. Даже с хладного трупа снять нечего будет. Кроме горсти блох и вшей. Почти как в анекдоте о девушке и голом грузине.
— Стоять! Кошелек или жизнь! — дружно вскинули свое дреколье грабители.
— Стой постой, карман пустой. Да шо ж вы тут все так орете? Не глухой. Счас педаль тормоза найду и остановлюсь. А как же. Даже не сомневайся…
«Пистоль!»
И додумать до конца не успел, как руку дернула вниз пока еще непривычная
Блин. Видимо, в прошлый раз я его уже заряженным спрятал. Зря заряд потратил… А нет, не зря… Тот бедолага, что стоял правее, больше не стоит.
«Шпага!»
Оружие послушно поменялось. Посыл шенкелями коню, и я оказался рядом с самым горластым.
«Вжик!»
Без затей. Сверху вниз, как дрова. Из всех доспехов у него только собственная кожа, — которая, как и следовало ожидать, не устояла перед каленой сталью. Несмотря на толстый защитный слой грязи.
— Эй, а ты куда? Мы так не договаривались…
Последний разбойник скумекав, что дело швах, быстро метнулся наутек. Сообразительный, но глупый. Ему бы обратно в ту самую промоину нырнуть, может, я бы и поленился его оттуда выковыривать. А так… Конь рванулся вперед, с места в галоп, и на всем скаку сшиб незадачливого беглеца грудью. Да так хорошо сшиб, что добавлять не потребовалось.
Остановил коня, взглянул на покойника с прищуром и получил информацию, что у бедолаги нет ничего кроме старой свиты — цена «1» медная копейка. И дубины — цена «2» копейки. Поглядел на остальных… То же самое. То есть — ничего.
«Не понял? А плюшки за победу?»
«Вы получили «6» очков опыта», — гордо ответил секретарь.
— По «2» очка за бандита? Ну и расценки у вас тут. Я думал, после учебки статы будут расти веселее, а вижу — точно придется покойников штабелировать. Чтобы хоть как-то развиваться.
«Бандит уровень «1», — произнес бесстрастный голос. — За убийство «2» очка опыта»
— Ааа, вот в чем дело. Ну, тогда пусть будет. Я, правда, тоже первого уровня. Но, если такие правила… Не спорю. Погнали, Сивка-бурка дальше. А то вечер недалече — и так кушать хочется, что заночевать негде. Да и не с кем. А хлебушек, стоит приберечь на крайний случай. Кто знает, как оно дальше сложится? Приеду, передам старосте пламенный привет, а меня поленом по башке и в погреб. Потом ментам сдадут или в рекруты забреют. Знаем, читали…
Глава 2
Село показалось примерно через часик ходкой рыси. Симпатичное. На взгорке. Самое высокое и красивое здание — ветряная мельница. Нет, церковь тоже в наличии имелась, какое ж село без церкви — так, занюханная деревня, не больше. Но она была статичной и неказистой. Вся какая-то замшелая. Крест и тот, покосился, вроде… А мельница столь величаво и гостеприимно шевелила крыльями, что мне сразу Дон Кихот вспомнился. Хоть убей не пойму, с какого перепою такая красотища задиристому идальго злобным великаном померещилась? Или у них, в Гишпаниях, они иначе выглядят? Мне вот такой пейзаж наоборот негу и покой навеял. Так и захотелось запеть: «А я лягу прилягу, край
Тем более, солнышко аккурат в зенит вылезло. Ни коровок пасущихся на лугах, ни крестьян с косами или крестьянок с серпами не видать. В том плане, что не у кого разузнать: чьи это земли, не маркиза ли Карабаса?
Придется наобум…
Подумал только, а «секретарь» тут как тут.
«Село Полесье с трудом борется за существование. Оно само и прилегающие земли принадлежат воеводе Федору Корольковичу из Речи Посполитой. Населению нет до вас дела. В селе ходят слухи о том, что староста где-то прячет клад. Целых двадцать талеров»
— Спасибо. Учту.
Конь размеренно и целеустремленно прошагал по главной, она же единственная, улице прямиком к центральной площади. Показавшаяся было на пороге девица с длиннющей, аж до поп… в общем, чуть выше колен, пышной русой косой и с коромыслом на плече, завидев меня проворно юркнула обратно в хату. Наверно, вспомнила, что ведра забыла.
А вот сидевший перед хатой на лавке мужик никуда торопиться не стал. Даже не отодвинулся в сторону, когда конь наехал мордой ему на шапку.
Честное слово, я не нарочно. Просто тормозить еще как следует не наловчился. Хотел с форсом, а получилось… Впрочем, не влияет, никто не обиделся. Конь сдал назад, а мужик степенно поднял голову.
— Доброго денечка, господин! Приветствую тебя в деревне Полесье. Я тутошний староста.
— И тебе здравствовать, отец…
Толика вежливости, после попытки переехать личным транспортом, не помешает.
— Издалека еду. Не расскажешь, какие у вас тут дела творятся?
И как только произнес я эти слова, так и бандурист ожил. Струны забренчали и под их аккомпанемент знакомый голос выдал новую информацию:
«Задние «Поговорите со старостой» выполнено. Ваши отношения с Речь Посполитая улучшились с «0» до «1»
И пока я обдумывал эти сведения, затарахтел и староста.
— Отчего же, господин хороший, расскажу… Меня Михаем величать. Мы русины, но живем под польской шляхтой. Люди поговаривают, будто русский царь хочет наши земли принять под свою руку и собрался воевать с польским крулем. Теперь он идет с войском на Смоленск. Слыхал я еще, что неподалеку стоит казачий полковник Золотаренко со своим отрядом. Он набирает вольных людей под свой пернач.
— Гм… Это все, конечно, интересно. Но для большой политик мне пока… эээ… стремя коротко. А нет ли у тебя для меня какого дела попроще? Чтоб и саблей помахать, и славу добыть. Да и кошель наполнить не помешает…
Староста снял шапку и поскреб весьма солидную, потную лысину, жирно блеснувшую на солнце.
— Что ж, для храброго человека завсегда дело найдется. Веришь, нет ли, шляхетские паны в страхе перед приходом московитов сидят в городах и крепостях да нос боятся высунуть за ворота. А тем временем по дорогам бродят разбойники, путникам не дают проходу… Мы из-за них до базара доехать не можем. Да еще и воевода смоленский подати с нас дерет такие, что нам платить их нечем, скоро голодать начнем…