Будни самогонщика Гоши
Шрифт:
– В пути я говорил с возчиком. Он поведал, что было в городе. К Клаю подошел сын глея и потребовал отдать ему дочь. Просто в девки.
– Не было этого! – воскликнул старик.
– Неужели? – хмыкнул Мюррей. – У меня есть свидетели этого разговора. Они слышали, как твой сын угрожал бренту, а наутро во главе воинов поскакал ему вслед. Это тоже видели. Дальше, Гош!
– Сын глея и его воины нагнали нас на половине пути. Брент и его слуги развернули повозки поперек дороги. Молодой глей подъехал и потребовал отдать ему девушку. В противном случае обещал всех убить,
Старик зашипел. Мюррей бросил на него ироничный взгляд. «А ведь он на стороне Клая, – догадался я. – Видимо, сынок всех достал. Это хорошо». Судья сделал знак продолжать.
– Брент отклонил предложение. Дальше был бой, где воины Клая победили.
– Пять воинов побили три десятка наемников?
А вопрос-то с подвохом. Клай смотрит умоляюще.
– Не могу сказать, как, ваша честь. Бой я просидел под повозкой. Видел, что все стреляли. Дочь брента – из лука, воины – из арбалетов. Потом они полезли через повозки. Когда я набрался смелости и посмотрел, все было кончено.
– Хм! – сказал Мюррей. – А вот глей говорит, что там был колдун. Он убил всех. Колдун изрыгал грохот и дым. Есть свидетель, – судья указал на спутника старика. – Он единственный уцелел. Смотрел за кхарами. Увидев гибель отряда, поскакал к глею сообщить весть. Что скажешь?
– У страха глаза велики.
– Как? У страха большие глаза?
– Да, ваша честь. Этот воин бросил товарищей, сбежав с поля боя. Ему нужно оправдать свою трусость. Вот и придумал колдуна, – я вперил взор в спутника глея. Тот испуганно заморгал.
– Это так? – судья посмотрел на свидетеля.
Тот втянул голову в плечи и что-то пробормотал.
– Не слышу!
– Я… – выдавил воин и замолк.
– Понятно, – сказал судья и повернулся ко мне. – Скажи, Гош! Не давал ли тебе брент что-либо из добычи? Ну, там доспехи, оружие?
А голос-то вкрадчивый. Так…
– Ничего, ваша честь. Только деньги за нир. А Мюи подарила кхара.
– За что?
– Я дал ей напиток и не взял платы. Флягу нира специально для женщин.
– Принесите!
Кмит метнулся из комнаты и вернулся с банкой. Наливки в ней менее половины. Дает девка! То-то язык заплетался. А я думал, что это из-за меня. Судья снял крышку, отхлебнул прямо из банки.
– Сладко! В самом деле, для женщин. Кхар за такой нир будет много, но это трофей. Ты говоришь правду, Гош. Готов поклясться, что ты не колдун?
– Да, ваша честь!
– Подойди!
Я приблизился. Мюррей полез в кошель на ремне, достал странный камень. Тот походил на грубо вырезанную человеческую фигуру. Руки и ноги намечены бороздами, лица нет. На груди фигуры незнакомые знаки.
– Это Камень Правды, купец. Он убьет тебя, если соврешь. Не боишься?
– Нет.
– Положи руку на камень, повторяй: «Клянусь, что я не колдун!»
– Клянусь, что я не колдун.
– Жив, – заключил судья и забрал камень. – Что ж… Я, Мюррей, судья Великого короля Караха в этом округе, объявляю решение. Брент Клай, его воины и купец Гош не виновны в предъявленном обвинении.
– Это несправедливо! –
– Ты так считаешь? – рассердился судья. – Молчи, глей! Твой сын заслужил смерть. Пока он хватал горожанок, я терпел. Тем более, он им платил. Но покуситься на благородную! Угрожать Клаю, выйти на дорогу как разбойнику? Хвала светлому Моуи, что брент и его воины победили. В противном случае я присудил бы щенка к смерти, а твои земли – в казну. Ты утомил меня, глей! Лишил сна, заставив скакать ночью. Я согласился, узнав, что в округе завелся колдун. И кого увидел? Обыкновенного купца. Какой колдун станет торговать ниром? Если Гош убивал воинов, почему он не в доле? Почему брент не дал ему оружия и доспехов? Их ведь можно продать. Почему Гош ночевал в селянской избе? Разве так поступают с колдунами? Тот ведь может обидеться и сжечь замок. Иди, глей, и помни этот урок! Мало родить сына, нужно его правильно воспитать.
– Я запомню! – с угрозой в голосе сказал глей и вышел. Следом исчез и его воин.
– Неприятное дело! – зевнул Мюррей. – Прикажи подать моего кхара, брент!
– Отдохните, достопочтенный судья! – предложил Клай. – Я прикажу подготовить постель.
– Нельзя! – покачал головой Мюррей. – Глей скажет, что ты задобрил меня. Напоил, накормил, уложил спать. А еще дал серебра. Пусть видит, что я выехал следом за ним. Хотя… – он глянул на банку. – Если фляга с ниром окажется в моей сумке, я не обижусь. А ты, купец, привози нир в город. Я дам больше, чем Клай. Понял?
– Да, ваша честь! – поклонился я.
– Пусть хранит вас Моуи! – попрощался судья.
Клай ушел его провожать. Остальные потянулись следом. Я присел на лавку – ноги не держали. Надо ж так вляпаться! Золота захотел…
За окном послышались возгласы, звон оружия и стук копыт. Уехали. Вошел Клай.
– Нам нужно поговорить, Гош! – сказал, подойдя ближе. – Благодарю за помощь. Я боялся, что ты скажешь… – он вздохнул. – Судья признал бы тебя колдуном и приговорил бы всех нас к смерти.
– Мюррей справедлив.
– Но не любит колдунов, как и я. Не держи зла! Я лишил тебя доли в добыче, отправил к хрымам, но это не по обиде. Я ждал, что глей побежит к судье, поэтому не мог привечать. Суд еще не конец. Глей не спустит обиду. Обязательно нападет, причем, скоро. У меня только десять воинов, больше не прокормить. А тут броня, копья… Дам их хрымам, может, и отобьемся, – он вздохнул.
– Ты можешь нанять воинов.
– Для этого нужно серебро, много. У меня нет столько.
– Ты заплатил мне сто золотых.
– Так это золото, – махнул он рукой. – Наемники берут серебро. Один дин каждому в десять дней. Самый краткий срок найма – месяц. Три дина воину, десять – вожаку. Ватага – тридцать бойцов, меньше не бывает. Вот и считай!
– Погоди! – удивился я. – У вас, что, серебро стоит дороже золота?
– Конечно! – он посмотрел на меня, как на больного. – Везде так. За один серебряный дин дают двадцать золотых дуков.
Шестеренки в моей голове заскрипели и провернулись. Так вот почему у них на поясе серебро! У Мюи – колпачки на клыках…