Будни самогонщика Гоши
Шрифт:
– Меня никто не возьмет, разве что из-за денег. Муж заберет серебро, а меня изведет. Не хочу.
Теперь у нее комплекс.
– Я буду помогать, Гош. Ты чужой здесь. А я знаю земли, хрымов.
Хм…
– Оставайся, – сказал я. – Но давай так. Если все хорошо, ты живешь. Даже платить буду. Но если пойдет поперек…
– Поняла, господин!
Даже так? Обращение «господин» означает подчинение. В обиходе благородные называют друг друга по именам. Ладно, тест.
– Что здесь? – я указал на сундук.
– Не могу знать, господин. Я в него не заглядывала.
А она честная. Сундук можно было взломать. И никто бы не доказал.
– Доброй ночи, Сая!
Она поклонилась и ушла. Я подтащил рюкзак и вывалил его содержимое на пол. Принес подсвечник и стал рыться в куче. Где ж он? Я не мог выбросить! Мешки с серебром, одежда, белье… Вот! Я схватил тощий мешочек, который снял с пояса глея. В нем были деньги и ключи. Деньги я раздал, а ключи почему-то оставил. Их было два. Один от маленького сундучка, второй – неизвестно от какого. Теперь, кажется, знаю.
Я взял подсвечник и пошел в угол. Поставил светильник у сундука и сунул ключ в скважину. Подходит. Поворот, другой… Замок щелкнул. Я откинул крышку и поднял подсвечник. Что тут у нас? Одежда. К черту! Тряпки полетели на пол. Так, оружие. Шлем, кольчуга, сабля и кинжалы. Все в серебре. Мешочки в углу, вид знакомый. Я взвесил один на ладони, распустил кожаный ремешок. Внутри тускло сверкнуло серебро. Во втором оказались дуки. Золото – налево, серебро – направо. Я рассортировал мешочки и окинул их взглядом. Хм! Похоже, я купил Кирах дешево… Ни один супермаркет в России не даст манибэк едва ли не в половину уплаченной суммы. Мне здесь нравится.
Глава 11
Следующие дни пролетели в трудах. Следовало торопиться – сезон уходил. Пока гнал самогон и занимался золотовалютными махинациями, апрель подошел к концу. Я приказал Сае оставить при замке по три хрыма от каждой деревни. Их в глействе тринадцать. Несчастливое число, но это как для кого. Велел пригнать упряжных волов и повозки, затем отвел всех к оставленной для пара земле.
– Будем сеять!
– Господин! – удивилась Сая. – Земля не даст урожая.
– Не даст – купим зерно. Серебро у меня есть. Но я думаю, что ты ошибаешься.
Она пожала плечами: дескать, ты глей. Поступай, как хочешь. Велишь раком встать – встанем. Я отвел повозки к залежам удобрений. Навоз здесь бросали в старый овраг, и его набралось доверху.
– Грузим на повозки и везем на поле! – приказал я. – Отбираем снизу, где перегнило.
Возчики ухмыльнулись: чудит глей! Возражать, однако, не стали. Глей обещал покормить – отчего же не поработать? Лопаты замелькали в руках, повозки потянулись к полю. На нем выросли черные кучки. Я взял вилы и показал хрымам, как разбрасывать навоз. Они этим занялись. Сам тем временем прицепил к быку плуг.
– Цоб цобе!
Именно так погоняют быков, если верить книгам. Бык подумал и потянул плуг. Шел легко – для него это не нагрузка. Пласты черной, мягкой земли потянулись ровной бороздой. Отпахав до конца поля, я отогнал быка на
– Теперь ты. Понял, как надо?
Он закивал и схватился за ручки плуга.
– Пройдешь две борозды и уступишь другому. Пусть пробуют все.
Хрымы довольно загомонили. Я занялся бороной. Пока ладил ее к быку, нужную полосу отпахали.
– Цоб цобе!
Борона оставляла за собой полосу рыхлой земли. Мягкий здесь грунт, жирный. Черноземье. Пройдя ряд, я передал быка хрымам – пусть учатся. Сам стал снимать с повозки ведра с замоченными семенами. Это сделали вчера, как раз сутки прошли. Сая с любопытством наблюдала.
– Что это, господин?
– Семена сахарной свеклы. Сладкой репы.
– Для чего?
Я ополоснул руки и достал из рюкзака рафинад. Протянул ей кусочек.
– Положи в рот, но не грызи.
Она бросила рафинад в рот. Подвигала его языком. Глаза у нее стали большими.
– Как мед. Слаще!
Разумеется. Мед, кстати, здесь есть, но он дорог. Добывают его в лесах, в примитивных бортях [13] . Цену за него ломят грабительскую – 15 дуков за либ, Дюлька просветил.
13
Борть – улей в естественном или выдолбленном дупле дереве.
– Это белый мед, в сладкой репе его много. Мы выдавим из нее сок, выварим и получим сахар.
– Его можно выгодно продать, – заключила Сая.
Правильно мыслит. А жом я пущу на самогон. Неплохое сырье. При правильной технологии даст отменный продукт.
К середине дня пахоту завершили. Ну, так пара гектаров. Хотя селяне были удивлены – так быстро! После обеда сажали свеклу. Я объяснил, что это за культура, дал попробовать рафинад. Выделил каждому понемногу. Сахар завязывали в тряпицы и прятали в сумки. Детям понесут. Я сделал трассировку борозд, объяснил, как сажать. Заодно – и картошку. Привез ее всю. Кому ее есть в Дымках?
Справились быстро – работников много.
– Плуг и борону можно взять в пользование, – объявил я. – Очередность установите сами. Но сначала вспахать вдовам. И еще. Вы разбрасывали навоз. Для растений он как еда. Они лучше растут, урожай больше. Там, откуда я родом, делают так. Хлеб родит хорошо. У нас его так много, что мы кормим зерном скот.
Хрымы уважительно закивали, кажется, проняло. Назавтра была косьба. Кузнецы сделали мне косовища по привезенному образцу. Перед тем, как насадить лезвие, я отбил его на бабке на виду у хрымов. Дал по косе и велел повторить. Справились, народ здесь умелый. Насадив косы, мы отправились на луг. Я встал с краю, отточил лезвие бруском, и – ш-шух!