Будни самогонщика Гоши
Шрифт:
Ближе к полудню колонна показалась из-за поворота. Пять всадников рысили на «лосях», следом поспешали повозки. Колонна двигалась целеустремленно. По сторонам всадники не смотрели, меня взглядами не искали. Эй, вы что?
Я взял «Сайгу» и выбежал на дорогу. Поднял руку. Всадники остановили «лосей» и схватились за оружие. Главный – за меч, остальные – за топоры.
– Это я, господа! – поспешил я. – Привез нир. Мы договорились.
– Помню! – сказал главный и бросил меч в ножны. – Обещал. Сколько напитка?
–
– Сто? – он почесал в затылке. – Столько нет. Пришлось кое-что купить, – он задумался. – Золото есть в замке. Если хочешь, поезжай с нами, там расплачусь. У тебя есть кхар? – он указал на «лося».
– Нет, господин. Я не езжу верхом.
Дочка главного фыркнула. Другие заулыбались.
– Тогда тебя отвезут в повозке. Я прикажу. День пути. Как?
Мне б подумать тогда… Эх, жаба, жаба! Что с людьми делаешь?
– Еду! – сказал я.
Главный отдал команду. Возчики помогли мне погрузить кеги. Места хватало – возвращались порожняком. Кеги вызвали интерес.
– Железные бочки! – удивился главный. – Почему не из дерева?
– Эти удобнее, – сказал я. – Они не ржавеют. Можно использовать много раз.
– В замке перельем, – сказал главный. – Заодно и опробуем. Бочки верну. Отвезут вместе с тобой.
Я кивнул. Мог и не отдавать – списанный кег стоит недорого, но так лучше. Не придется покупать.
Я протянул девушке банку.
– Напиток для госпожи.
Она улыбнулась, показав ровные зубки, и взяла банку. Сорвав крышку, приложилась.
– О-о! – глаза ее стали большими. Красивые зеленые глаза в опушке светлых ресниц. – Как вкусно!
– Дай! – главный протянул руку.
– Нет! – фыркнула дочка и закрыла банку. Сунула ее в сумку. – Это для женщин. Мужчинам нельзя – слишком слабый.
Воины засмеялись. Главный хмыкнул и отъехал. Погрузка заняла пару минут. Мне указали на повозку, я забрался в нее, перемахнув через бортик. На дне обнаружилась связка копий, прикрытая пустыми мешками. Я примостился на ней. Возчик влез следом, что-то крикнул, и бык потащил повозку.
Я смотрел по сторонам. Знакомый мне лес оказался небольшим. Скоро он кончился, вокруг поплыли луга и поля. Дорога поднималась на пригорки и ныряла вниз. Ничего необычного, совсем как у нас. Если забыть, с кем еду.
Я переключился на возчика. Им оказался пацан лет четырнадцати. Худой, лицо вытянутое, а вот нос толстый, как пятачок у свиньи. Уши оттопыренные. На щеках – веснушки.
– Тебя как зовут? – спросил я.
– Дюлька, – сказал он и шмыгнул носом.
– А меня Гошей.
– Гош, – исказил он. – Красивое имя.
Ну, Гош так Гош. Пусть.
– Есть хочешь, Дюлька?
– Кто ж не хочет? – вздохнул он. – С утра по куску хлеба дали, а сейчас день. В животе кишки бурчат. А едем без остановок, брент приказал поспешать.
– Тогда поедим.
Я снял рюкзак, вытащил хлеб,
Дюлька съел бутерброд вмиг, я дал еще. В этот раз он ел медленнее. Сало утоляет голод быстро. Закончив, Дюлька достал из холщовой сумки флягу, сделанную из какого-то овоща, вытащил деревянную пробку и приложился.
– Спаси тебя светлый Моуи, господин! Накормил.
– Всегда пожалуйста! – сказал я и глотнул из пластиковой бутылки. Дюлька покосился на нее, но ничего не сказал. Я прибрал остатки еды в рюкзак. А теперь поговорим.
– С чего так спешим, Дюлька?
– Так это, – он шмыгнул носом. – От глея бежим.
– Что за глей?
Дюлька рассказал. В его изложении дело выглядело так. Брент Клай со своими воинами и дочкой Мюи привез в город зерно. Весной его выгодно продавать. Сбыли быстро. Клай с дочкой пошли по лавкам. Покупали нужные в хозяйстве вещи, как-то: ткани, обувь, оружие, украшения для Мюи. Со слов Дюльки, Клай дочку очень любит и потакает во всем. Других детей у него нет. Жена умерла рано, другой не завел. Не хотел брать дочке мачеху, как считал Дюлька. Семейный шопинг прервал сын местного глея. Это вроде графа у нас, как я понял. Глей этот очень богат, а сын у него отморозок. Он положил глаз на Мюи и предложил Клаю отдать дочку.
– В жены? – спросил я.
– Жена у него есть, – сообщил Дюлька. – Просто так, в девки.
М-да, нравы у них. Разумеется, Клай возмутился и послал наглеца в пеший маршрут. Тот схватился за меч, Клай – за свой. Подскочили воины брента. Перевес был на их стороне, сын глея увял. Ушел, пригрозив вернуться с подмогой. Его замок неподалеку, там много воинов. Брент решил не дразнить гусей и смыться из города. С рассветом тронулись в путь, теперь поспешают.
– И часто это у вас? – спросил я.
– Нет, – ответил Дюлька, подумав. – Я такое не помню. Мы мирно живем, войны давно не было.
Если верить ему, в городе есть королевский судья, который следит за порядком. Если кто-то из феодалов решит поднять бучу, сообщит королю. Тот пришлет войско. Зачинщиков принудят к миру, как мы Грузию. Там любитель жевать галстуки отделался легким испугом. Здесь, если верить Дюльке, ему бы не поздоровилось. За бунт вешают, земли забирают в казну. Слабо верится. А как же тогда сын глея? «Если в стране есть закон, мажоры сидят тихо, – говорил мне отец. – Потому что будут в тюрьме. А вот если закон разный: для богатых – один, а бедным – другой, плохо дело…»