Будущее – это не только ты
Шрифт:
– Не нужно. Сам пойдёт.
Он присел на корточки рядом с Габом, снова приложил ладонь к его лбу, пошевелил губами, считывая показатели, и принялся объяснять ровным деловитым тоном:
– Сейчас сюда прибудет борт. Наш борт. Грузимся очень быстро. Отключать вас снова я не стану. Напротив, сейчас сниму обездвижитель и вы сможете передвигаться самостоятельно. Вам понятно?
Габ старательно закивал.
– Мы вам не враги, – повторил Эрик, внимательно всматриваясь в лицо Габа, – не враги. Готовы? Тогда я снимаю…
– Чёрт! – крикнул бретонец, – Сигнатура
В тот же миг, как его тело вновь обрело способность двигаться, Габ резко сложился пополам и, что было сил, выпрямился, целясь ногами в грудь Эрика.
2.
За двести девять лет до описываемых событий.
Фрагмент ток-шоу «Субботний вечер с Линдой Ленгел»
Линда Ленгел: Мир вокруг меняется так стремительно, что порою сложно отличить мнимое от настоящего. В нескончаемом потоке окружающей нас информации стоит немалого труда уловить именно то, что может в корне изменить нашу жизнь. Разглядеть ростки будущего, зёрна грядущих эпохальных перемен, отделяя их от плевел второстепенного, сиюминутного и преходящего.
Сегодня в студии, как всегда я, Линда Ленгел, и у нас в гостях те, кто, смею надеяться, прольют свет на причины и суть события, буквально взорвавшего инфосферуи вот уже почти шесть месяцев являющегося ключевой темой в новостных сводках. Прежде всего, позвольте представить наших экспертов: профессор Национального института генетики, доктор биологических наук господин Такуми, основатель и бессменный руководитель Эдинбургской лаборатории психогенетики господин Кентвелл, а также один из самых авторитетных социологов нашего времени господин Вальенте.
От имени канала, всех наших зрителей и подписчиков и себя лично искренне благодарю вас за отзывчивость и готовность помочь расставить все точки над i в этом животрепещущем вопросе.
Итак, тема, без всякого преувеличения, волнующая сейчас если не большинство, то значительную часть человечества – насколько вероятна и научно допустима сама идея передачи генетической памяти и стоит ли вообще рассматривать всерьёз заявление, сделанное группой неизвестных учёных, именующих себя Независимым институтом изучения проблем геронтологии?
Вальенте: Наверное, я начну, да? Во-первых, давайте не будем преувеличивать степень ажитации вокруг обозначенной проблемы. Как вы совершенно справедливо заметили, Линда, мы живём в информационном обществе. То есть на утлом судёнышке с одним веслом стараемся не пойти ко дну в огромном и бурном океане постоянно меняющейся информации. Всё новое, необычное, сенсационное и просто способное привлечь внимание непрерывно многочисленными потоками выносится на поверхность и пребывает там ровно столько, сколько нужно до появления нового раздражителя.
Линда Ленгел: Но полгода – это существенный срок даже для сенсационной новости.
Вальенте: Не стану спорить. Тем не менее, если не подбрасывать в костёр дрова, в скором времени он потухнет сам.
Линда Ленгел (с лёгкой иронией): Это камень в наш огород?
Вальенте: Нет, что вы.
Линда Ленгел: И всё же. Декларируемый факт существования генетической памяти и вероятная возможность передачи её потомкам напрямую через генетический код – разве это не может считаться революцией в научном познании? Разве это не открывает новые, невиданные доселе горизонты развития человеческой цивилизации?
Такуми: В том-то и дело, что не факт! По сути мы имеем неприкрытую и весьма грубо сработанную подмену понятий. Генетическая, или лучше сказать, генная память так, как она понимается человеком далёким от науки – это всего лишь химера, прибыльный бизнес для разного рода экстрасенсов и коучеров. Весьма популярный миф сродни вере в чудодейственные свойства зелёного кофе или в телепатию.
Линда Ленгел: То есть никакой генной памяти попросту не существует?
Такуми: Разумеется, существует. Наши инстинкты, наши безусловные рефлексы, цвет глаз, черты лица, темперамент, предрасположенность к тем или иным болезням – вот наша истинная генная память.
Вальенте (игриво): Уважаемый коллега хочет сказать, что восхитительные ноги нашей очаровательной ведущей это тоже в какой-то степени память рода.
Такуми: Боязнь темноты, высоты, одиночества – всё это мы унаследовали от тысяч и тысяч поколений наших предков. А то, что предлагают новоявленные пророки от генетики, просто физически невозможно.
Линда Ленгел: Но вы же ознакомились с материалами. Можете прокомментировать?
Кентвелл: Только в общих чертах. Как вы знаете, в свободный доступ были выложены два варианта теории так называемого Независимого института. Один, в стиле научно-популярной литературы, адресован, так сказать широкому кругу читателей, и носит абсолютно популистских характер. В другом, якобы адресованном научному сообществу, содержатся весьма расплывчатые описания неких экспериментов и их результатов. Должен признать, что теоретическая база исследования представляет определённый интерес…
Линда Ленгел: Сейчас должно прозвучать неизбежное «но», не так ли?
Кентвелл: Вы совершенно правы. При тщательном, то есть собственно научном анализе работы легко обнаруживается её полная несостоятельность.
Такуми: И это ещё мягко сказано! Простите, коллега, что перебиваю. Нам предлагают принять за революционный прорыв в генетике некое чудовищное нагромождение постулатов! Лично у меня сложилось впечатление, что некто свалил в одну кучу всё, до чего смог дотянуться скудным своим умишком. Тут и репрессии и экспрессии генов, и роль мРНК и белков в транскрипции «мусорной ДНК», и какие-то абсолютно несусветные аксиомы эпигенетики. Аксиомы! Идею выделения и сохранения энграмм с их последующей архивацией и передачей потомству кроме, как бредовой я никак охарактеризовать не могу.