Будущее неопределенное
Шрифт:
Ответа не последовало, если не считать шмыганья носом.
– Что тебе сказал Пинки?
Она не то всхлипнула, не то закашлялась, но взгляда не подняла.
– Ну?
– Ты уезжаешь завтра в Джоалленд.
– Ну и что? Я вернусь. Я с радостью возьму тебя, если ты поедешь. – Это может вызвать скандал, но если ей все равно, то и ему тоже.
– С Урсулой Ньютон.
Джулиан застыл.
– Я думал, я поеду с Джамбо. – Да, но никто ведь не говорил этого. Он сам так решил.
Юфимия мотнула головой, отчего
– С Урсулой!
– Милая, но это не мой выбор! И если ты считаешь, что между мною и ей что-то… – Он пожал плечами, ни капельки не лукавя. Урсула? Ни за что! Эта женщина-кузнец? Она лупила по теннисному мячу сильнее, чем любой мужчина в поселке. Мужеподобные женщины отталкивали его. – Уж скорее я окажусь в постели с Ревуном.
– Думаешь, кого-то интересует, как ты к этому относишься? – неожиданно громко спросила она. – Она здесь дольше любой из нас!
– Да, но… О чем это ты?
– О том, что никто не знает, каких таких чудес от нее можно ждать, вот о чем! – Стараясь не встречаться с ним взглядом, Юфимия обращалась исключительно к нарсианским коврам. Но он-то знал – когда она волнуется, ее чудовищное ирландское произношение становится заметнее. Вот и сейчас оно выдало ее. – У нее поди маны больше, чем у любого другого тут, и если она тебя захочет – а она хочет, я знаю, – она тебя получит, и ты слова поперек не скажешь.
Силы небесные! Это же будет форменное изнасилование!
Впрочем, черт с этим; дело пахло еще худшим…
– Почему они посылают Урсулу?
– Остановить мистера Экзетера, – прошептала она.
Джулиан снова пожал плечами. Его посылают, чтобы он доставил Урсулу Ньютон к Экзетеру – уж она-то легко справится с Эдвардом. Иуда! Он сел на кровать рядом с Юфимией и обнял ее, чтобы успокоить. На самом-то деле это он нуждался в ее ласке и утешении, но она отодвинулась, не поняв его.
Во рту стоял неприятный привкус. Прежде чем начинать думать о проблеме Экзетера, ему необходимо разобраться с Юфимией. Он откашлялся.
– Что еще наговорил тебе Пинки сегодня?
Молчание.
– Тогда что ты сказала Пинки?
Снова молчание; потом она заговорила негромко:
– Уходи, милый. Не задавай «вопросов. Я не хочу делать тебе больно.
– Ты не можешь сделать мне больнее, чем сейчас.
Она шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной руки.
– Могу.
– Попробуй. Я хочу знать правду, Юфимия, всю правду.
Шмыг! Она вытерла нос.
– Они хотят послать кого-то на Родину найти Алису Прескотт, попросить ее о помощи. Совсем ненадолго – туда и обратно.
Он ждал, ничего не понимая. Он снова попытался обнять ее, и снова она отвела его руку. Он заметил, что его халат больше не оттопыривается.
– Нам с Уильямом ждать еще несколько месяцев. Есть кое-кто… о ком я ничего не знаю с самого начала войны. Ни слова. Я просила Пепперов,
– Этот грязный дьявол шантажирует тебя? Я ему…
– Нет, нет! – Она вздрогнула и зажала ему рот рукой. – Он сказал только, что им нужно выбрать кого-то для этого короткого визита на Родину. И еще сказал, что всегда спит с открытым окном. Вот и все.
Этого было вполне достаточно. Джулиан почти слышал, как Пинки говорит это, по обыкновению хитро жмурясь.
– Этот грязный ублюдок! Я…
– Нет! Пожалуйста, не надо, а то он не пустит меня! Ведь куча народу ждет такой возможности, но он сказал, что может устроить…
Он убрал руку.
– Еще бы не устроить! За такую цену он может устроить все что угодно, не так ли?
– Ох, Джулиан, ведь это не конец света, правда? Я делала это и раньше.
– Что? С Пинки? Нет!
– Да! – крикнула она.
– Ты же говорила, что он тебя никогда не интересовал!
Ее смех прозвучал горько-горько.
– Ох ты, идиот маленький! Они почти все меня интересовали в разное время. Ты что, еще не догадался об этом? Или ты считаешь, что получил меня девственницей?
Что ж, никто не просил его спрашивать.
– Это ничего не меняет. – Меняет, и еще как. Он пожалел, что она сказала об этом. Сколько? Кто? Все этим занимались, все время. Он совсем еще ребенок. – О ком это тебе так не терпится узнать?
– О… о родственнике.
– Каком еще родственнике? – Он дернул ее за руку. – Отвечай!
– Ну ладно, ты сам напросился! – крикнула она. – Я скажу тебе, хоть ты и пожалеешь об этом. Это Тим – Тимоти Вуд, мой сын!
– Сын?
Ему всегда казалось, что она младше его. Умом он понимал, что этого не может быть, однако эмоционально он доверял больше внешности и поведению. На вид ей трудно было дать больше восемнадцати. Однако сейчас, когда она смотрела на него глазами, полными слез, раскрасневшись, с пылающим на скулах сердитым румянцем, она выглядела на все тридцать. А то и сорок.
– Он старше тебя, Джулиан Смедли.
– Твой сын? Твой, не Уильяма?
Она покачала головой, вглядываясь ему в лицо.
– Он давно уже здоровый парень. Волосы рыжие. Как у его матери.
Он все прочитал в ее глазах. «Не надо, – думал он, – пожалуйста, не говори этого!»
Но она не услышала этой мольбы.
– И как у его отца.
Она занималась этим с Морковками.
Мир рушился вокруг Джулиана.
И вовсе не из-за того, что Морковки были туземцами. По крайней мере они были белыми. Конечно, они необразованны, отсталы… Но миссис Маккей и сама из рабочих, не так ли? Нет, все дело только в том, что Морковки – смертны, а роман между смертным и бессмертным просто невозможен. Непростителен. Экзетер уже узнал это на собственной шкуре.