Будущее уже не то, что прежде

Карлин Джордж

Но вернемся к уродам. Когда речь заходит о внешности, у либеральной языковой полиции тут же наготове до смешного корявый термин: лукизм (От англ. look — внешний облик, вид, наружность) Говорят, когда оцениваешь кого-то или, вернее, судишь о ком-то (не собираюсь никого оценивать, ведь это субъективизм!) по внешности, ты виновен в лукизме. Ты лукист.

Отважные герои, противостоящие лукизму (многие из них далеко не модельной внешности), просветили нас: беда в том, что критерии, по которым кто-то будет считаться прекрасным, а кто-то уродливым, мы устанавливаем произвольно. То есть, получается, неправильно, что стандарты красоты устанавливаем мы, люди. Однако, если нам приходится смотреть друг на друга, почему же стандарты должен задавать

кто-то другой? Не понимаю. Я бы сказал, что все это глупости, но поскольку глупость — моя следующая тема, это прозвучало бы как дешевый прием.

ДУРАКИ

Итак, глупость. Здесь важно признать одну вещь: от глупости не скроешься. Она повсюду. Не нужно создавать исследовательский институт, чтобы установить, что в мире есть дураки. Их присутствие (и его следствия) говорит само за себя.

Но откуда берутся дураки? Из американских школ, откуда же еще. Однако пока они ходят в школу, ни одного из них дураком не признают. Это только потом, когда детки вырастут. Детей же дураками называть нельзя. И может быть, тут один из истоков проблемы. Как ни жаль, над детьми, глупыми и нет, мы держим своего рода зонт, который защищает их от окружающего мира, пока в возрасте восемнадцати лет родители не выпустят их уже вполне взрослыми на волю — на горе нам, несчастным.

Глупые дети есть. Я постараюсь сейчас как можно осторожнее пройтись по теме, не наступая на мины необучаемых и отстающих в развитии — иначе говоря, «требующих особой заботы» (примеры все того же смехотворного и утомительного языка). Я имею в виду просто глупых детишек, но не тех, у кого не хватает винтиков.

Вот один из терминов, которым сейчас обозначают обычных глупых детей: немного особенный. Как вам? Немного особенные! А куда же подевалось старое проверенное определение: «туго соображает»? Оно было таким уж плохим? Правда? «Мальчик туго соображает. Другие сразу схватывают. Этот — нет. Он тупой». По-моему, вполне гуманно. Но куда там. Он немного особенный.

Понравится ли вам услышать такое про вашего ребенка? «Он немного особенный». «О, слава богу! Мы-то думали, он немного того, ну, знаете, туго соображает. А он просто не такой, как все! Ух ты! Пойду расскажу друзьям».

Идеология политкорректности калечит речь, уродует язык и в целом глупа.

Я еще не закончил. Уверен, вам, политкорректные читатели, не нужно напоминать, что «опера не закончена, пока женщина нестандартного размера не покажет свое вокальное мастерство» (Автор отсылает к известной любому американцу поговорке: «Опера не кончена, пока не спела толстуха»). Мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы запихать сюда это. И я стыжусь.

Но прежде чем закончить главу, я хочу показать вам, как политкорректный язык лишает смысла по крайней мере одно удивительно красивое выражение: «В царстве слепых одноглазый будет королем». На политкорректной фене это звучит так:

«В царстве оптически ограниченных частично видящий будет обладать всей полнотой власти». Грустно, не так ли?

Там и здесь

Я заметил, что в наше время люди все время обсуждают, кто куда ходит и кто где останавливается. Постоянно слышишь: «Не уходи от ответа» или «Не будем на этом останавливаться», «Мы это уже проходили» или «Ты никогда не приходишь мне на помощь».

Кстати, мест, куда можно ходить, не так уж много: обычно их два: туда и сюда. Причем сюда ходят гораздо реже, чем туда. Если кто и упомянет «сюда», то обычно во фразе «Пошли отсюда!». А это не что иное, как иносказательное упоминание «туда», ведь если вы пошли отсюда, значит вы неизбежно идете куда-то туда. Мне кажется, что если задуматься над этим, то легко понять: мы все бываем только в двух местах — здесь или там. Которые на самом деле находятся, конечно, не здесь и не там.

Что ж, давайте разберемся с «Давай не будем на этом останавливаться». Мы все по опыту (для многих — болезненному) знаем: когда начинаешь говорить не то, что от тебя ждут, рискуешь услышать:

«Не будем на этом останавливаться». Твой собеседник просто не понимает: призыв «не останавливаться» — это не что иное, как «говори дальше». То есть: продолжай начатую тему. А на деле он хочет, чтобы ты остановился. И заговорил о другом.

Лично я говорю эту фразу только в одном случае: когда кого-нибудь перееду и не хочу дожидаться копов — «Давай не будем останавливаться на этом бедняге».

Между прочим, недавно один ведущий новостей пытался выяснить у напарницы, что она думает по поводу очередной жареной сплетни из жизни знаменитостей, и та ответила: «Давай не будем останавливаться на этом подробно». Я подумал: почему я позволяю этому существу сообщать мне новости?

УЖЕ ПРОХОДИЛИ

Еще одна фраза, которой я не пользуюсь: «Мы это уже проходили». У меня не хватает самоуверенности. Я предпочитаю выражаться сдержаннее. Вместо «Я это уже проходил» обычно говорю: «Что-то подобное у нас было во втором семестре». Кстати, похоже, что большинство из вас знает эту фразу не целиком.

А я слышал, как Дрю Бэрримор говорила в «Вечернем шоу» («Вечернее шоу» — телепрограмма в вечернем эфире NBC: беседы ведущего со знаменитостями): «Я это уже проходила, сдала на тройку». Чуток поостроумнее и не так затаскано.

ГДЕ ТЫ БЫЛ?

Наконец, вопрос о ходьбе нередко встает в ситуации, когда двое людей решают прекратить давно длящиеся близкие отношения. Одна сторона частенько бросает другой упрек: «Ты никогда не приходил мне на помощь». И опять же, забывает, что сама же прежде не раз говорила этому же человеку: «Не будем останавливаться на этом!» Как же он мог бы прийти куда-либо, не остановившись? Это невозможно! Обвинения несправедливы.

ВПЕРЕД!

И вот еще: когда люди решают прекратить с кем-то близкие отношения, они часто употребляют другую избитую фразочку — «двигаться дальше». Типа: «Я застала Стива в постели со стриптизершей, они делали гадкие вещи. И я решила: “Нужно двигаться дальше”». А я думаю про себя: «Вообще-то, кто тут решил двигаться, так это скорее Стив».

Или так: «Я ухожу от Армандо. Вчера он избил меня в супермаркете в отделе замороженных продуктов. Бил меня по голове коробкой с замороженным обедом. Кажется, кордон-блю из куриной грудки. В общем, я должна двигаться дальше». Бывает, такие люди выводят меня из себя. Когда мне в очередной раз кто-нибудь сообщает, что двинулся дальше, я смотрю на часы и говорю: «Что ж, не пора ли стартовать? Какой смысл стоять на месте и трепаться, когда вы должны… двигаться дальше».

И, знаете, мне кажется, такой метод работает, потому что, встречая того же человека через несколько месяцев, я обычно слышу от него: «Теперь я совсем не там, где был прежде». Не думаю, что он имеет в виду переезд в Питтсбург.

КРАЙ РОДНОЙ...

И кстати, насчет географии: почему про Сан-Франциско всегда говорят, что он расположен «в области бухты», а Саудовская Аравия — «в районе Персидского залива»? Разве район больше области? А пояс? Он большой или не очень? Вот Библейский пояс значительно шире Борщевого. Может, потому, что там христиан больше, чем евреев? Но тогда непонятно про Ржавый пояс. В последние десятилетия заметная часть населения США переместилась из Ржавого пояса в Солнечный пояс (Библейский пояс — занимающая несколько штатов область на юге США, где распространен протестантский фундаментализм; Борщевой пояс (иначе — Еврейские Альпы) — район в штате Нью-Йорк, где располагаются летние дачные места, популярные у нью-йоркских евреев в 20–60-е гг. XX века; Ржавый пояс — область на северо-востоке США, где сконцентрированы крупные промышленные города, ныне пришедшие в запустение; Солнечный пояс — юг США, характеризующийся теплым и солнечным климатом). Люди сменили пояса. Кстати, часть Солнечного пояса проходит как раз через Библейский. Наверное, возникают определенные неудобства.