Будущее уже не то, что прежде
Шрифт:
ЗОНИРУЙСЯ!
А ведь есть еще зоны, особенно зоны военных действий. Это выражение любят репортеры. Если где-нибудь что-нибудь взорвется, пусть даже газовый обогреватель, они обязательно напишут: «Комната выглядит как зона военных действий». В большинстве случаев это преувеличение. Потому что, если разобраться, единственное место, которое выглядит как зона военных действий, — это поле боя.
Противоположность зоны военных действий: демилитаризованная зона. Такая есть в Корее, она разделяет север и юг. Демилитаризованные зоны — на первый взгляд хорошая
А вот район Персидского залива был одновременно и зоной военных действий, и полем боя. Потому что там были страны, захотевшие расширить свои сферы влияния. И еще из-за крупных нефтяных корпораций, которые, конечно же, находятся в частном секторе. Частный сектор — совсем не то, что общественная арена. Дик Чейни (Дик (Ричард) Чейни (р.1941) — известный американский политик; в 1995–2000 гг. занимал важные посты в нефтяной корпорации Halliburton, а с 2001 по 2009 г. занимал должность вице-президента США) работал в частном секторе, а потом вышел на общественную арену. Хотя многие его шаги на общественной арене шли на пользу его интересам в частном секторе.
Теперь обращусь к собственному опыту. Недавно я был в своем родном городе, Нью-Йорке, и прогулялся по району, который мы звали Швейным кварталом. Я заметил, что теперь тамошние собственники хотят, чтобы люди называли это место Центром моды. Не все хотят, а только те, кто не прочь повысить арендную плату. Этот Центр моды — лишний пример того, насколько остро люди чувствуют необходимость приподнять собственный статус: каждый хочет, чтобы было лучше. Хочет расширить свою зону комфорта.
Зона комфорта — не то же самое, что личное пространство. Помните, несколько лет назад, когда исчезла Чандра Леви, пресса травила конгрессмена Гэри Кондита (Гэри Кондит (р. 1948) — член Конгресса США с 1989 по 2003 г. Скандал вокруг его имени связан с исчезновением и убийством государственной служащей Чандры Леви: выяснилось, что Гэри и Чандра состояли в интимных отношениях) и тот просил оставить ему личное пространство? Конечно, газетчики не могли удовлетворить его просьбу. Ведь Гэри Кондит находился на общественной арене.
Заканчивая это небольшое рассуждение о перемещениях и топографии, я жалею, что обошел вниманием слова где и куда. Если вы гадаете, куда я клоню, это потому что вы не знаете, где зарыта собака. В любом случае, я ухожу. Мне нужно личное пространство.
Политики говорят № 1:
На высоких оборотах
Больше политических переворотов меня волнуют политические обороты: выражения, которые политики употребляют в речах. Эти ребята общаются на каком-то тошнотворном языке, которым не пользуется никто кроме них.
Я понимаю, что им приходится так разговаривать: я знаю, как они боятся, говоря, ненароком что-то сказать. Хотя, с их собственных слов, они и не говорят, а отмечают: «Как я отметил вчера, беседуя с президентом…»
А когда
Бывает, вместо отмечания и выражения мнения они обозначают или подчеркивают: «Президент обозначил мне свой план и в процессе этого подчеркнул, что еще не определил свою позицию».
Политики не решают, они определяют позицию. Или выносят суждения. Это уже серьезно: «Когда слушания завершатся, я вынесу суждение. Или, возможно, просто дам свою оценку. Я пока не знаю, я еще не определил свою позицию. Когда определюсь, я проинформирую президента».
Политики не сообщают, они информируют; не отвечают, а реагируют; не читают, а рассматривают; не составляют мнение, а определяют позицию; не дают советы, а предлагают рекомендации. «Я информировал президента, что не вынесу суждения, пока он не даст свою оценку. На данный момент он еще не отреагировал. Как только он отреагирует на мою инициативу, я рассмотрю его ответ, определю свою позицию и предложу рекомендации».
Вот так, каждый отреагирует на инициативу, все рассмотрят поступившие реакции, вынесут суждения, определят позиции и предложат рекомендации, а уж потом начинают с ужасом думать о том, что, вероятно, им в конце концов придется что-то делать.
Но, разумеется, это было бы слишком просто, поэтому вместо того, чтобы делать что-нибудь, они включаются в проблему: «Мы включаемся в проблему и в ближайшее время приступим к принятию мер».
В Вашингтоне это важные занятия: приступание к принятию и принятие мер. Но вы, видимо, заметили, что, приступая, там не всегда принимают меры: иногда просто продвигаются в нужном направлении. Продвигаться в нужном направлении — это еще одно важное занятие политиков.
«Мы продвигаемся в нужном направлении… в отношении социальных программ». «В отношении» — оборот из юридического жаргона: так ситуация выглядит более значительной и более сложной. Не продвигают социальные программы в нужном направлении, а продвигаются в нужном направлении в отношении социальных программ. Но хотя бы продвигаются. Чтобы лучше представить это продвижение, вообразите себе стремительную поступь сухопутной черепахи.
Однако политикам не обязательно самим продвигаться в нужном направлении: иной раз они продвигают что-то другое. А именно, процесс: «Мы продвигаем процесс в нужном направлении, чтобы осуществить все нужные инициативы». Осуществить значит выполнить, а инициатива — то же, что предложение. На этом этапе шаги еще не предприняты, однако инициатива всегда может превратиться в решимость.
Кто-то может спросить: а зачем нам нужны все эти инициативы, предложения, шаги и решимости? Ну, ребята, уже пора было понять: они нужны нам, чтобы отвечать на вызовы сегодняшнего дня. Ведь в нашей стране, как вы, я уверен, заметили, больше нет проблем: вместо них перед нами стоят вызовы. Мы везде встречаем вызовы. Именно поэтому нам нужны люди, способные принимать непростые решения. Непростые решения типа: «Сколько денег я могу получить в обмен за свою принципиальность, чтобы переизбраться и дальше работать в правительстве?»