Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Все произошло так быстро, что ни Павел Степанович, ни его подопечные и слова не успели сказать.
Что там случилось, и кто именно первым нажал на спусковой крючок – Сашка Смирнов или его напарник – Бондаренко так и не понял. Только заметил, что первый выстрел был произведен именно с их позиции. Одиночный выстрел, а потом и короткая очередь громом ударили по ушам. Стрелявший в девушку, схватившись за шею скрюченными пальцами, сквозь которые просачивалась кровь, заливаясь куда-то за рукав, сделал несколько шагов и завалился на бок.
Время словно замерло… Второй потерял слишком
В какое-то мгновение непривычная городскому человеку тишина сменилась канонадой звуков: выстрелов, хлопков, звоном разбивающегося стекла, шипением спущенных колес и криков раненных. Все случилось так быстро, что мальчишки, подопечные Бондаренко, растерянно крутили головами, торча на открытом пространстве, простреливаемом на раз-два.
Майор, видя, что его подопечные застыли как глиняные статуи, что есть силы толкнул одного из них, чтобы привести в чувство и вывести из смертельно опасного оцепенения, и рявкнул, пытаясь перекричать общий шум:
– В укрытие! В укрытие, сучьи дети! Узнаю, кто стрелял – лично выпорю паршивца такого! – орал Бондаренко, попутно маша рукой, указывая направление, куда лучше отступать.
Парень, сидевший за рулем легковушки с работающим двигателем, вдруг резко сорвался с места и, сделав поистине голливудский разворот, развернул машину так, чтобы своим корпусом она прикрывала отход его друзей. А сам в это время весьма споро перебрался на пассажирское сиденье, откуда уже выбрался наружу, согнувшись в три погибели.
Из микроавтобуса, стоявшего позади опустевшей «девятки», вывалились водитель с пассажиром, тут же принявшись поливать окружающее пространство из нервно зажатых в руках АКС-У. Действовал он глупо, нервно паля в белый свет как в копеечку, моментально опустошив чуть ли не весь магазин. Бондаренко, пригнувшись, подбежал к авто, ставшем преградой для противника и укрытием для него самого, и выглянул оттуда, пытаясь оценить ситуацию. Его маневр не остался незамеченным - тут же по борту машины ударила короткая очередь, разрывая металл, спуская покрышки и осыпая сжавшегося Бондаренко крошевом битого стекла. И только чудом ни одна пуля его не задела.
– Куда? – схватил он за рукав дернувшегося подскочить парня-водителя. – Сядь и не рыпайся.
Хлесткие хлопки пистолетных выстрелов чередовались с оглушительными очередями, испускаемыми автоматами. Павел Степанович увидел, как двое его парней, прикрываясь за растущими у обочины деревьями и кустарниками, начали заходить неизвестным в тыл. Идея, конечно, была весьма неплоха, но исполнение хромало на обе ноги. Действовали они не согласованно, не прикрывая друг друга, отчего сразу же были обнаружены. Но именно этот факт дал возможность Бондаренко, выскочить из-за своего укрытия и очередью срезать
– Ну хоть какая-то от вас польза, - проворчал он и тут же бросился к брошенной головной машине, укрываясь за ее капотом, но необходимости в этом уже не было. Сопровождающего пассажира микроавтобуса убрал кто-то из парней, засевших в павильоне, откуда открывался прекрасный обзор на дорогу и застывшую посреди нее колонну.
– Пал Степаныч, чисто! – радостно лыбясь, вскочил в полный рост Сашка и тут же получил поток матерных слов от Бондаренко, общий смысл которых сводился к тому, чтобы он укрылся и держал колонну на прицеле.
Бондаренко аккуратно ступая на полусогнутых ногах, обошел микроавтобус спереди, заглядывая в зияющие дыры разбитых окон, но никого, кроме женщин, забившихся между сиденьями и обхвативших от страха голову руками, там не увидел.
– Сидеть и не рыпаться. – Коротко бросил он в разбитое окно, а сам направился дальше, попутно сделав контрольный выстрел в голову мужику, распластавшемуся в нескольких метрах от входа в павильон, на втором этаже которого засели его парни. Третья машина больше напоминала решето… Как удалось выскочить из нее пассажиру, который уже остывал на асфальте в луже собственной крови, было неизвестно. Такое ощущение, что Сашка Смирнов с тезкой Бондаренко, решили не оставить на корпусе ни единого живого места. На тех, кто остался в салоне смотреть и вовсе не хотелось.
Фарш.
Именно таким словом можно было охарактеризовать то кровавое месиво, в которое превратились водители и сидевший рядом с ним пассажир.
Что ж… Сработали пацаны весьма и весьма неплохо, но за самоуправство их следовало хорошенько наказать. Это им еще повезло, что эти приехавшие на ментовских машинах, не ожидали такой подлянки как засада. Были бы готовы – фиг бы все прошло так удачно.
– Вы двое, оставайтесь там и следите за дорогой, чтобы зомбаки не появились! – крикнул Сашке с Пашкой Бондаренко, а сам направился к микроавтобусу.
– Пал Степаныч, - позвал его недавний водитель.
– Чего тебе?
– Он шевелится… - дрожащим голосом сообщил пацан, не понятно когда успевший уже снять маску с лица…
Вот те раз! Как выдавать голливудские развороты и изображать терминатора, так все было нормально, а теперь, видать, переизбыток адреналина в крови начал давать свое. То ли страх его нагнал, то ли еще что, но пацан казался каким-то чересчур бледным, а глаза и вовсе лихорадочно блестели. Ему бы сейчас водки дать бахнуть, чтобы нервишки успокоить, а то того и гляди истерика случится.
– Так, а ну все сюда! Что, испугались? Страшно?
Парни, подошедшие к Бондаренко, подняли «балаклавы» и чуть ли не все как один кивнули.
– То-то же… Ладно, потом проведем разбор полетов и перечислим все ошибки, которые вы, балбесы, допустили. А пока – проконтролировать окончательное упокоение противника – чтобы ни одна сволочь не поднялась и не кинулась в спину, а потом прошерстить убитых и машины. Что-то мне подсказывает, что это были не просто первые встречные. И не забывайте про местных мертвых – по сторонам головой крутите.