Бухта Скорби
Шрифт:
– Меня зовут Виктор, – говорит Виктор. – Я люблю большие волны, и я не умею врать.
Все хохочут. Скай дает Виктору подзатыльник. У нее на бицепсах татуировки: дико переплетающаяся лоза и цветы, этот рисунок напоминает мне подлесок здесь.
Клемент молчит, пока Скай не сжимает его руку.
– Я прилетел в Сидней пять лет назад поработать в отпуске, но домой так и не вернулся, – сообщает Клемент.
– У тебя вид на жительство? – спрашиваю я.
– Да, – кратко отвечает он, но добровольно не предоставляет
Пальцы Скай остаются у него на руке, легко и плавно скользят по его оливковой коже. Похоже, она – совершенно раскрепощенный человек, склонный к тесному физическому контакту. Виктор замечает, чтo она делает, и тут же обнимает ее за талию как собственник.
– Ты надолго в Австралии, Кенна? – интересуется Скай.
Райан не представлялся, но она не заставляет его это делать. Я бросаю взгляд на Микки.
– Примерно на месяц. – Или, возможно, меньше, если мне удастся убедить ее уехать.
– Микки сказала, что ты раньше занималась серфингом, – продолжает Скай. – Почему ты прекратила?
– Мой парень утонул.
Воцаряется молчание. Они смотрят на меня сочувственно, но с любопытством.
– И теперь ты боишься воды? – спрашивает Скай.
Эти австралийцы такие непосредственные и прямолинейные.
– Нет. Мне просто не хочется.
Скай смотрит на меня задумчиво.
– Жаль, потому что океан – просто невероятный целитель. Именно поэтому все мы находимся здесь. Мы были каким-то образом сломлены или в какие-то периоды нашей жизни нам что-то потребовалось, и мы нашли это здесь, в Заливе, и друг в друге. Наши проблемы все еще с нами, но мы над ними работаем.
Я откладываю это на полочку в голове, гадая, что же это могут быть за проблемы.
– Так чем вы все занимаетесь?
– Мы катаемся на волнах, тренируемся…
– Я имела в виду работу.
Скай хмурится.
– Здесь, на Заливе, никто не судит нас по нашей работе, она не является определяющей, Кенна.
У меня такое ощущение, будто меня отчитала учительница, но я пытаюсь этого не показывать.
– И давно вы сюда приезжаете?
– Уже несколько лет.
– А как часто?
– Я провожу здесь почти полгода. Мы все проводим.
Остальные кивают, даже Микки; это объясняет, почему мне было так сложно до нее дозвониться. Мне интересно, как они могут себе это позволить, но кажется грубым задавать подобный вопрос.
– Кому хочется серфить в Сиднее? – спрашивает Джек. – Там дикое количество народа.
– Да, – кивает Виктор. – Я больше не мог серфить на Бонди-бич. Я просто боялся кого-то убить, если попадется мне под руку, когда я в дурном настроении.
Я смотрю на него, и мне не по себе. Он уже второй раз упоминает убийство.
– А кто приехал сюда первым?
Их молчание подсказывает мне, что я подняла болезненную тему.
Клемент откашливается.
– Я, Джек и
– И Скай, – подсказывает Джек.
Клемент бросает на него пронзительный взгляд. Снова воцаряется молчание, и что-то в этой тишине не то.
– Не Райан? – спрашиваю я.
– Нет, – качает головой Джек. – Райан появился как дурной запах.
Все смеются – излишне громко.
– Мы были в Сиднее, поехали на пару месяцев поработать, – поясняет Джек. – Дело было весной, когда ветер превращает волны в кашу. Мы оставили здесь кое-какие вещи, спрятали, конечно, чтобы не бросались в глаза. Еду, спортивное оборудование. Но когда мы вернулись, не досчитались части вещей, а часть переместилась в другое место.
Виктор выбивает ритм у себя на бедрах: костяшками, ладонью, костяшками, ладонью. Мне хотелось бы, чтобы он это прекратил. Это отвлекает от рассказа Джека.
– Мы подумали, что сюда приезжали какие-то туристы, разбивали здесь лагерь, – продолжает он. – Но затем снова пропала еда. Через несколько ночей Клемент пошел в лес пописать и услышал, как кто-то с треском ломится сквозь деревья. Он бросился вдогонку и поймал его. Райан здесь появился, когда нас не было. Когда мы приехали, он прятался в кустах.
– А где он спал?
– У него был узел с пожитками. Он смотрел, как мы катаемся на волнах, ждал, когда мы уйдем с пляжа, и тогда сам шел в воду.
Я смотрю на деревья над головой Джека и понимаю, что там может скрываться кто угодно, наблюдать за нами, а мы этого никогда не узнаем. Даже в дневное время в лесу полно мест, где можно спрятаться, с таким-то подлеском.
– В конце концов он присоединился к нам. – Джек обнимает Райана за шею и взъерошивает ему волосы. – И с тех пор ты уезжал отсюда только один раз, да?
– Да, – говорит Райан, высвобождаясь из объятий и натянуто улыбаясь.
– Мы назначили его Стражем, – объявляет Джек.
– Кем? – спрашиваю я.
– Мы не хотим, чтобы подобное повторилось. Чтобы кто-то украл наши вещи и все такое. Так что, когда мы все возвращаемся в Сидней на работу, Райан остается здесь и следит за этим местом.
Я поворачиваюсь к Райану.
– И что ты будешь делать, если здесь кто-то появится, пока их нет? Ведь ты же не можешь им позвонить.
Райан медлит с ответом.
– Не буду попадаться на глаза, украду их вещи, порежу палатки и все в таком роде. К счастью, этого никогда не случалось.
Райан встает, чтобы собрать посуду, я вскакиваю, чтобы помочь.
– Нет, нет, – говорит он. – Сегодня моя очередь.
– Ну и что? Мне несложно.
Мы с Райаном сидим на корточках у крана, моем посуду в ванночке. Остальные так и сидят у костра.
– А чья была идея сформировать Племя? – спрашиваю я.
Райан опускает голову над ванночкой, и я снова замечаю, что ему трудно смотреть мне в глаза.