Бухта влюбленных
Шрифт:
Перед сном они немного прошлись. Полная луна плыла по небу, внизу, за линией черных скал, шумел океан.
«Дженифер очень точно описала бриллиантовые звезды на индиговом небе», – с улыбкой подумала Ферн, крепче сжав пальцы мужа, когда вдруг одна из звезд, описав дугу, полетела вниз. Ферн зябко поежилась, и Росс предложил вернуться в домик. Там Ферн сразу поспешила к камину и, опустившись на колени, принялась собирать в кучку прогоревшие головешки. Потом она вымыла руки на кухне и приготовила горячий
Две недели прошли в теплой, радостной дружбе, сладком восторге и нежной заботе друг о друге.
Ферн восхищалась Россом и была просто очарована Монтереем, словно сошедшим со страниц сказки: чистейшие заливы, плодородные долины, живописные деревушки, примостившиеся на горных склонах… Она никогда не мечтала, что может быть так счастлива, и даже не замечала, что хватается за свое счастье, как ребенок за веревочку драгоценного для него, ярко раскрашенного воздушного шарика, который может лопнуть в любой момент.
Как настоящий сорванец, Ферн носилась с мужем по окрестностям в шортах и белой хлопковой рубашке. Она охотно копала для него червей, пока он стоял в воде с удочкой, как ребенок радовалась, наблюдая за игрой морских котиков в Кармеле, зачарованно слушала под луной гитару на свадьбе в близлежащем ранчо, куда их с Россом пригласили местные жители.
А ночью она превращалась в изящную, гибкую, чувственную Еву и, обнимая Росса, сливалась с ним в одном, неразделимом биении их сердец. По утрам она просыпалась в его объятиях, разметав серебристые пряди по его груди, и все ее тело дышало сладкой истомой.
Только однажды ее безоблачное счастье было омрачено. В тот день они с Россом много купались и резвились на солнце, а вечером он слег с приступом головной боли и уснул, уткнувшись лбом в плечо Ферн, словно пытаясь найти облегчение мучительной боли, которую на этот раз таблетки не в силах были снять.
Ферн нежно обнимала его, когда он начинал бормотать во сне. Поначалу она не могла различить слов, потом Росс вполне отчетливо произнес:
– Нет… Я не могу снова пройти через это… Во второй раз я не выдержу… я не смогу… я не могу принять этого… я не приму!..
Бессвязное бормотание стихло, и он, казалось, погрузился в спокойный сон, уткнувшись носом в плечо Ферн.
Она лежала, обняв его и уставившись в темноту; через открытые окна в комнату проникали аромат цветов и лесные звуки. «Старая любовь все еще имеет власть над Россом, – с грустью думала Ферн, – и он, ослабленный болью, вынужден кричать, сопротивляясь ее цепкой хватке».
Следующий день они провели в праздности. Росс лежал на широкой кушетке в гостиной, отказывался есть и просто наблюдал за тем, как вяло хлопочет по хозяйству Ферн. В середине дня прошел дождик, и Ферн разожгла огонь в камине, потом подсела к Россу и взялась зашивать
– Ты похожа на Гретель из красочной детской книжки, которую я читал мальчишкой, – пробормотал Росс, наблюдая за игрой света, веселыми бликами плясавшего на ее заплетенных в косу волосах. – Ты самая красивая девушка, которую я только видел в жизни. Тебе известно об этом?
– Мне очень приятно, что ты считаешь меня красивой. – Лавандовые глаза Ферн излучали нежность.
Росс взял ее руку и поднес к губам.
– Спасибо тебе за эти две чудесные недели, моя Гретель, – сказал он, целуя ее руку с немного капризной гримасой. – А я? Я доставил тебе радость?
– Ты же знаешь, что доставил! – Слова эти, произнесенные чуть хриплым голосом, сами сорвались с ее губ. Ферн высвободила руку и встала. – Мне… нужно заняться ужином. Открою банку тушенки и сделаю мясную запеканку.
Они покинули домик в горах в воскресенье утром. Пока Росс запирал дверь и проверял, закрыты ли окна, Ферн сорвала с табачного куста два цветка – на память. Ей нравился густой, слегка дурманящий запах этих кустов, по ночам проникавший в их жилище, словно божественный фимиам, и она с грустной улыбкой положила цветы к себе в сумочку.
Глава 9
Поздним вечером в воскресенье Ферн с мужем вернулись домой. Пока Росс открывал все окна в душном бунгало, две недели простоявшем запертым, Ферн причесывала перед зеркалом растрепавшиеся в дороге волосы. Глядя на свое отражение, она увидела в зеркале влюбленную женщину – влюбленную от кончиков пальцев на ногах до кончиков роскошных светлых волос, изысканно оттенявших ее загар. На губах этой женщины играла таинственная улыбка, а в душе, словно распускающийся цветок, оживала надежда.
Но разве могла она надеяться, что за эти две недели стала нужна Россу? Что тепло и нежность Монтерея могут развиться в более глубокие отношения?
На следующее утро за завтраком, читая почту, Росс вдруг оторвался от письма.
– Мне вот тут пишет Лайонел Лестон, – сказал он с довольной улыбкой. – Шестое издание моей книги успешно распродано, и они теперь готовят седьмой выпуск. – Он пожал руку Ферн, протянутую ему через стол. – Похоже, миссис Кингдом, мы с вами скоро разбогатеем.
Цветок надежды в ее душе распустил еще несколько лепестков.
– А как там новое дитя? Скоро появится на свет? – поинтересовалась она, нарочно употребив это слово, потому что несколько раз слышала его от Росса, когда он, делясь впечатлениями о работе, сравнивал творческие муки со схватками беременной женщины.
– Засяду за работу к Рождеству, – ответил Росс.
– А я буду подбадривать тебя, – улыбнулась Ферн. – А имя своему новому дитяти ты уже подобрал?