Букет фрезий
Шрифт:
– Свято-Никольская обитель. Не слышали?
– Нет, - я пожала плечами. От веры я далека. Да и в этих краях впервые.
– Спасибо.
Женщина распахнула калитку, пропуская меня во двор, а после задвинула засов.
Я огляделась: мощеная дорожка вилась по ровно подстриженному газону. Аккуратные клумбы радовали глаз разноцветьем роз, лилий, фрезий и других цветов. Фонари вдоль дорожки словно сошли со средневековых картинок - чугунные, литые, не похожие на электрические. Незнакомка
– Мы рядом с городом, но электричество до нас так и не дотянули, как и водопровод, и газ. Так что здесь у нас все по-простому, по-старинке.
Мечту о душе придется отложить до завтра. Надеюсь, в гостинице-то водопровод будет.
Мы вошли в большие резные двери и оказались в довольно просторном светлом холле. Стены, расписанные библейскими историями, освещались множеством свечей. Посередине стоял длинный дубовый стол, а рядом лавки. Ну точно как в книжках с картинками. К нам подошли еще несколько женщин, одетые в одинаковые темные платья.
– Это..., - моя провожатая обернулась, предлагая самой назвать свое имя.
– Елена, - представилась я.
– Она заблудилась, и я предложила ей переночевать у нас, - продолжила незнакомка.
– А это - сестра Анастасия и сестра Елизавета. А я - сестра Евдокия. Сейчас мы вас накормим и проводим в келью.
В келью? Вот уж не думала, что когда-нибудь попаду в келью. Я присела за стол, сестры засуетились, и вот уже на столе появились отварная картошка, посыпанная свежим укропом и чесночком, малосольные огурчики, ароматный хлеб. Желудок радостно заурчал, едва запахло едой.
– Не стесняйтесь. Чем богаты, - сестра Евдокия понятливо улыбнулась.
– Это все свое, у нас тут подсобное хозяйство: сами сеем, сами выращиваем. И скотину держим - кур, коров и прочих.
Я достала из сумки влажные салфетки и протерла руки. Водопровода-то нет. На вкус картошка оказалась даже вкуснее, чем на запах. Или это сказалось, что я весь день почти ничего не ела? Когда моя тарелка опустела, на столе появился яблочный пирог.
– Чай, молоко, кисель?
– спросила меня сестра Евдокия.
Я выбрала молоко и с удовольствием выпила две кружки, заедая большим куском пирога. 'Поели, теперь можно и поспать', - так, кажется, говаривала жаба в 'Дюймовочке'.
– Пойдемте, я провожу, - это одна из сестер, сложно сказать которая. В этих одинаковых платьях, с одинаковыми прическами, они казались близняшками.
Мне вручили свечу и проводили в узкую комнату с маленьким окошком. Кровать, стул, столик - вот и вся обстановка. Следом одна из сестер принесла кувшин с водой и небольшой тазик. И выдала мне ночную вазу. Горшок то есть.
– Это все наши удобства,- робко произнесла сестра.
– Спокойной ночи, - пожелала
Хм. Мне показалось, что это: 'Встретимся утром', - прозвучало неуверенно. Моя адвокатская практика научила меня вслушиваться в интонации людей и смотреть за мимикой, подмечать даже незначительные оттенки. Сестра Евдокия не была уверена в нашей встрече. Интересно, она боится, что я ночью куда-то сбегу, или планирует сбежать сама? Я не стала забивать себе этим голову. Завтра меня здесь уже не будет, я вернусь в мир и забуду об обители и ее сестрах. Раздевшись и задув свечу, легла в кровать и почти сразу уснула.
Не знаю, что меня разбудило. Я открыла глаза и увидела у кровати бледную полупрозрачную фигуру, подсвеченную лунным светом. Сон мигом улетучился, сердце бешено заколотилось, в горле зародился крик.
– Не кричи, - сказал женский голос, не дав мне открыть рот.
– Мы просто поговорим.
– Вввыыы кккто?
– не заикаться не получилось.
– Хозяйка обители, - отозвалась гостья.
– Понравилось тебе у нас?
Я кивнула и натянула повыше одеяло, словно это могло меня защитить.
– Ты можешь остаться с нами. Станешь одной из сестер. Я вижу - там, за стеной, тебя никто не ждет. Мы станем твоей семьей. Мы будем любить тебя, заботиться, ты будешь с нами счастлива, - уговаривала она мягким голосом.
Меня вдруг затопила горечь - действительно, кто там меня ждет? Семьи нет: мать лишили родительских прав, когда мне было чуть больше трех месяцев, об отце или каких-либо других родственниках мне ничего неизвестно. Любимого мужчины, да и вообще хоть какого-то, тоже нет. Бывают ничего не значащие связи на пару ночей.
Коллеги... Если я пропаду - никто не станет горевать. Скорее, даже вздохнут с облегчением, если я исчезну. Да, на работе меня ценят, но шепчутся за спиной. Думают, что детдомовская девочка стала успешным адвокатом за 'красивые глазки'. А я всего добилась сама! Своим трудом!
Вдруг накатила усталость. Так захотелось все бросить, поверить, остаться...
Гостья присела на кровать, наклонилась и ласково погладила по голове. Душу затопили тепло и нежность. Стало спокойно. Дома, я - дома!
Хозяйка даже стала более осязаемой - и я увидела ее лицо. Обычное, довольно симпатичное. А в глазах понимание и доброта.
И я почти уже согласилась, когда вдруг вспомнила - здесь нет ни душа, ни туалета, ни мобильной связи, не говоря уже об интернете. И вообще, обитель живет подсобным хозяйством! Я задумалась - сестра Евдокия говорила, что город недалеко, значит, можно будет добиться у городских властей улучшения условий. Непонятно, почему сестры до сих пор этого не сделали.