Букет из шоколадных роз
Шрифт:
– То есть вы все знаете? – уточнила я.
Ивонн медленно закивала головой.
Грусть, которую я читала в ее глазах, была настолько сильной, что мне с трудом удавалось сдерживать слезы.
– Но как вы…, – я прикрывала рот руками, чтобы Ивонн не видела, как сильно я волнуюсь, – как вы могли их отпустить?
– Они не спрашивали моего разрешения, – развела руками Ивонн.
Я смотрела на нее и думала: либо она слишком мудра – настолько мудра, что я никогда не смогу постичь причины, по которым она отпустила своих детей в безвременье, либо просто привыкла пасовать перед трудностями. В любом случае я была рада, что обнаружила ее адрес в кармане своей куртки. Что бы ни случилось, эта женщина
– А как же Бернар? – спохватилась я. – Он вернулся?
Ивонн опустила глаза. Несколько секунд она молча смотрела в окно, затем сделала глоток чая, выпрямилась и произнесла:
– Не все сразу, Вивьен. Ты обязательно узнаешь о том, что случилось с Бернаром. Но не сегодня.
В тот момент я поняла, что Бернара я больше не увижу. Взгляд Ивонн рассказал мне о том, что с ним случилось нечто необратимое и он никогда не сможет вернуться в свое время. Страх, который сковывал мое тело, сменился пустотой. Внутри меня образовалось огромное зияющее пространство, и я прекрасно понимала, что мне понадобятся месяцы, если не годы, чтобы его заполнить. На какое-то мгновение мое сердце остановилось и я перестала дышать. Мир вокруг меня разрушился не тогда, когда я согласилась на безумную авантюру, предложенную Камиллой, и не тогда, когда я оказалась в двадцатых годах двадцать первого века. Это случилось в момент, когда я осознала, что больше никогда не увижу Бернара. Ивонн заметила, что в моей душе разворачивается настоящий бунт и заботливо положила руку на мое плечо.
– Не переживай, милая, – нежно произнесла она, – я тебе помогу.
– Правда? – всхлипнула я, будучи не в силах сдерживать тоску, которая накатывала на меня словно огромная волна.
– Конечно, – заверила меня Ивонн. – Должна же я хоть о ком-то заботиться. Мои дети отправились в прошлое, а мой муж от меня ушел. Но это вовсе не значит, что у меня не хватит любви, чтобы приютить и согреть прекрасную смелую женщину, которая рискнула жизнью ради моего сына.
Я улыбнулась. Ивонн знала обо мне гораздо больше, чем я думала, отчего мне было не по себе.
– Так из какого ты времени, милая? – спросила меня Ивонн.
Я расправила плечи. Мне предстояло рассказать Ивонн некоторые факты своей биографии. Впрочем, думаю, ей было просто интересно узнать, в какое время отправился ее сын.
– Я родилась в тысяча девятьсот двадцать седьмом, – сказала я. – С Бернаром мы познакомились в тысяча девятьсот пятьдесят девятом. Встречалась около трех месяцев, после чего он сделал мне предложение.
– Предложение, – задумчиво произнесла Ивонн. – Это чудесно.
Ивонн продолжала сохранять спокойствие. У меня складывалось впечатление, будто она вообще не умеет волноваться. Я обвела взглядом кухню и представила, как буду пить кофе по утрам, глядя на здания, которые были мне абсолютно незнакомы, а Ивонн будет готовить мне тосты с кленовым сиропом. Я знала, что проведу здесь как минимум несколько месяцев. Мне безумно хотелось, чтобы квартира, где когда-то жил Бернар, стала мне тихим, уютным убежищем, а Ивонн – подругой, которой я смогу рассказывать о том, как проходит моя адаптация в новом мире, и где-то в глубине души я чувствовала, что так и будет.
Глава 6
Лоретт
– С Днем Рождения, Лоретт! – радостно прокричала Амели и протянула мне бокал шампанского.
Я не чувствовала в себе сил устраивать праздник, но Амели решила устроить его за меня. С тех пор как я стала вести затворнический образ жизни, она регулярно приходила ко мне в гости. Ей казалось, что у меня еще есть возможность прожить остаток дней весело и задорно. А мне вовсе не хотелось веселиться. Я прекрасно себя чувствовала
– Спасибо, дочка, – произнесла я, едва сдерживая слезы.
На самом деле, Амели не была мне дочкой, но, глядя на нее, я каждый раз думала о детях, которых у меня никогда не было. Если бы у меня была дочка, мне бы хотелось, чтобы она была похожа на Амели. Добрая, отзывчивая, влюбленная в жизнь – она была для меня воплощением нежности, благородства и мудрости. Мне было приятно, что из всех моих родственников именно она проявляла ко мне искреннюю заботу.
Я сделала глоток шампанского. Амели последовала моему примеру. Было воскресенье. Ее муж был на работе (он держал бакалейную лавку недалеко от Люксембургского сада), а дочка занималась танцами. Я смотрела на нее и думала о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я была такой же доброй и отзывчивой, как она. Возможно, мне бы удалось открыть собственный бизнес, научиться готовить вишневый пирог и завести пару-тройку детей. Но я всегда была мизантропом. Когда я возвращалась домой после долгого рабочего дня, мне хотелось лишь одного: побыть в тишине. Вся моя жизнь проходила в тишине и покое. Мне никогда не хватало смелости, чтобы выйти из зоны комфорта.
– Может, прогуляемся? – предложила Амели. – На улице прекрасная погода.
– Нет, милая, – замотала головой я. – Я что-то неважно себя чувствую.
– Да? – испуганно спросила Амели, прикладывая руку к моему лбу. – Черт возьми, у тебя температура!
От страха Амели поджала губы. Она знала, что у меня не бывает температуры – только в том случае, когда происходит нечто ужасное. Вчера вечером я почувствовала жуткую слабость. Я сразу поняла, что случилось что-то страшное и необратимое – то, на что я никак не могла повлиять. Я закрыла глаза и увидела образ Бернара – прекрасного молодого человека, которого я тоже считала своим сыном. Он не был ко мне так внимателен и заботлив, как Амели, но у него было большое и доброе сердце, и я чувствовала ответственность за его жизнь. Я чувствовала ответственность за всех, кто обладал тем же даром, что и я. Забавно. Все называют это даром, но, если честно, я склонна думать, что это скорее проклятие, именно поэтому я так и не решилась воспользоваться возможностью совершить путешествие во времени и перенестись в ту эпоху, где, возможно, мне было место.
– Все в порядке, милая, – заверила я Амели.
– Нет, – тяжело вздохнула Амели, – я вижу, что не все. У температура, а это значит, что с кем-то случилось несчастье.
Амели всегда была мудрой и проницательной девочкой и верила в паранормальные явления. У нее попросту не было выбора, ведь многие ее родственники, включая меня, обладали способностью перемещаться во времени. Однако она не просто верила в то, что за одно мгновение можно преодолеть временной отрезок длиною в сто лет – сама мысль о том, что мир устроен не так, как нам объясняли в школе, доставляла ей невероятное удовольствие. Думаю, дело в том, что Амели, несмотря на изнеженную внешность и смиренный нрав, всегда была бунтаркой. Полагаю, если бы она обладала нашим семейным даром, то непременно бы им воспользовалась.
– Только не вздумай молчать, – продолжала Амели, сделав еще один глоток шампанского. – Расскажи мне, что ты видела.
Амели была одной из немногих, кто верил в мои сны. Вчера я видела Бернара. Он стоял передо мной в свадебном костюме и с огромным букетом в руках – как вдруг поднялся страшный ветер и его унесло в неизвестном направлении. Я страшно волновалась за моего мальчика, хотя и прекрасно понимала, что если он стал жертвой временного коллапса, я ничем не смогу ему помочь.
– Милая, – произнесла я, положив руку на плечо Амели, – думаю, у нас проблемы.