Букет незабудок
Шрифт:
– А это говно!
В воинскую часть, где служил будущий переводчик Анджей Савицкий, приезжает генерал с проверкой. Посмотрел часть. Вроде все нормально. Тем не менее, надо же о чем-то спросить, продемонстрировать, что проверка носит неформальный характер.
Генерал: Как у вас обстоит дело с культурной жизнью?
Командир части: Есть библиотека.
Генерал: Давайте посмотрим, что за библиотека.
Заходят, большое, светлое помещение. Все стены заставлены стеллажами, на полках бутылки, и ни одной книги.
Генерал (опешив):
Командир части: Да, вы понимаете, мы заказываем, а нам не присылают, мы заказываем, а нам… В общем, мы здесь играем в интеллектуальные игры.
Генерал: В какие еще игры?!
Командир части: Мы кого-нибудь из младших офицеров отправляем за дверь и делаем коктейль. А он во время дегустации по первым буквам названий входящих в коктейль напитков должен догадаться, какое слово мы загадали.
Генерал: Да не может быть. Давай проверим. Лейтенант, за дверь!
Лейтенант выходит за дверь. Генерал достает с полки бутылки: палинка, абсент, портвейн, анисовая – «папа».
– Лейтенант, заходи.
Лейтенант заходит, выпивает коктейль и, не задумываясь:
– Папа.
Генерал ошарашен, требует второй проверки. Лейтенант послушно удаляется, генерал смешивает новый коктейль: мадера, абсент, мускат, анисовая – «мама».
Лейтенант входит, с каменным лицом опрокидывает смесь:
– Мама.
Генерал: Лейтенант, что вы вообще делаете в армии? Вам в дегустаторы идти надо!
Лейтенант: Пан генерал, вы очень легкие слова загадываете. Я вчера отгадал «Константинополь», а позавчера «Навуходоносор».
Украинская ночь, тишина, спит партенитский конвент, притомился. Слышен голос Владислава Русанова:
– Пить? Да мне пофиг, что пить, что не пить. Ну, хочешь на спор, прямо сейчас завяжу. Спорим? На ящик водки?!
Зыбок мир. Сквозь дыханье костра Заметны колебания ближней горы.Пили втроем: Игорь Чубаха, Игорь Петрушкин и Александр Лидин; белые ночи, красота. Утром Чубахе, правда, на работу аж в шесть часов вставать, оттого он раньше лег.
Шесть утра – понятное дело, что не в издательство идти главвреда караулить. Надо было харьковчанину как-то зацепиться в Питере. Найти нормальной работы не получилось, вот и пришлось молодому писателю, вместе с не менее молодым художником Сергеем Шикиным, что из города со странным названием Павлово-на-Оке, каналы копать. Впрочем, где наша не пропадала?..
Только Чубаха задремал, Лидин и Петрушкин озорно переглянулись, перевели будильник на четыре утра и принялись ждать, что будет.
В четыре часа звонит будильник. Чубаха вскакивает и как зомби вылетает из квартиры. На улице белые ночи – светло.
Немного обождав, весельчаки выбираются вслед за приятелем и, устроившись на скамеечке под кустом сирени, ждут, когда Игорь обнаружит метро еще закрытым и вернется, оглашая сонные окрестности переливчатыми матами.
По
Дом-музей Эрнеста Хемингуэя посещают не столько ради творчества писателя, сколько ради возможности погладить и сфотографировать пятьдесят кошек, живущих там. При жизни Хемингуэй обожал кошек.
– Во время работы над книжным проектом издательства «АСТ» «Обитаемый остров» Николай Ютанов резко воспылал ненавистью к животным, упоминаемым нами в романах, – рассказывает Андрей Ерпылев. – Пострадали тексты Алексея Волкова, Федора Березина, мои. Ютанов принялся с маниакальной жестокостью вырезать из текста кошек, собак, лошадей, щук, лебедей и пр.
«Саракш – планета чужая, там должны быть другие животные».
Возмущенный произволом Ерпылев открыл в Word канонический текст братьев Стругацких, вошел в режим поиска. Слово «кошка» – 22 упоминания, «собака» – целый список, лень считать; лошади – 3. Были и петухи (когда герои возвращались с операции, кричали петухи). Федор Березин героически боролся за кроликов, он кричал, что кроликам на Саракше быть, ссылаясь на фразу, что кого-то использовали не хуже, чем подопытных кроликов.
Благодаря слаженным действиям писателей, в настоящий момент животные на Саракше есть. Во всяком случае, кошек, собак, кроликов и енотов отстоять удалось.
Будучи на пенсии, мой дедушка Николай Фаддеевич Котов самозабвенно занимался своим садом, доставшимся ему от старшей сестры. Лично я почти что не помню бабушку Аню, но сохранилась легенда, что она выращивала дивные цветы, которые цвели с ранней весны до поздней осени на зависть соседям. Весенние уступали место летним, а те, в свою очередь осенним. Целыми днями Анна Фаддеевна не вылезала из своего чудесного сада, за что и была прозвана соседями ведьмой.
Поговаривали, будто Анна Фаддеевна также управляла погодой, собирая на небе тучи, устраивая грозы и насылая на огороды завистников ливни и град. Ее-то цветики после любой непогоды неизменно расправляли стебли и упорно поднимались навстречу солнышку, в то время как соседские не выдерживали и погибали.
В общем – черная сила!
Дед водил меня в музей поселка Воейково, где показывал специальные «ракеты-снаряды» для разбивания этих самых колдовских туч. Подстрелишь такой ракетой ведьмовскую тучу, и она тут же разлетится золотой пылью.
В общем, брат и сестра уравновешивали друг друга.
И еще дедушка выращивал специально для меня голубые незабудки.
– Посмотришь на незабудку и вспомнишь меня. – Вот этот цветочек я, а это баба Аня, а этот… точно маленькие звездочки незабудки смотрели на меня нежные, стойкие, прекрасные…
Может, именно эти цветы я и должна была высаживать в нашем мире, дабы они произрастали, не позволяя забыть ушедшего но бесконечно дорогого человека, особенный день, стихотворную строчку?..