Букет прекрасных дам

Донцова Дарья

— Козел вонючий, — шипела Люси, — еще в любви мне клялся, гондон использованный!

— Но, пожалуйста, — вскричал Сева, — что за выражение! Люси, ты же интеллигентная дама! Ну скажите ей, — повернулся он ко мне, — что люди нашего круга так себя не ведут и не позволяют себе подобные высказывания! Это отвратительно!

— По-моему, очень правильно, —

заявил я, — ты и есть козел долбаный, урод вонючий, сволочь недоделанная!

— Гондон гнутый, — добавила Люси и пнула Севу.

— Пидер лохматый, — не отстал я и толкнул Севу.

Недомерок не удержался на паучьих ножках и рухнул в сугроб.

— А-а-а, — обрадовалась Люси, — шлепнулся жопой в говно, так тебе и надо!

Набрав полные пригоршни грязного снега, вернее, жижи из соли и песка, она принялась швырять комья ему в лицо.

— Вы с ума сошли! — заорал тот. — Милиция, милиция, спасите!

— Молчи, говнюк отстойный, — велел я и запихнул в его разверстый рот побольше грязи.

Пока Сева отплевывался, я сорвал с него шапку и куртку, а Люси ухитрилась стащить с бывшего кавалера ботинки. Шапку она разорвала, куртку растоптала, а сапоги швырнула на проезжую часть, где неслись машины.

— Эй, граждане, — раздался металлический голос, — почему хулиганите?

Я обернулся. Безусый, но страшно серьезный милиционер строго смотрел на нас.

— Прекратите безобразия, — продолжил он, — в отделение захотели?

— Арестуйте их, — взвизгнул Сева.

— Молчи, дрянь! — рявкнула Люси и ткнула его мордой в грязь.

— Молодой человек, — ласково сказал я, нежно беря молоденького стража порядка под локоток, — ситуация абсолютно семейная. Моя приятельница поймала этого, как бы поприличней выразиться, субъекта на измене. Понимаете, он жил одновременно с двумя женщинами. Я ясно излагаю?

Патрульный кивнул.

— И вот теперь она, полная справедливого гнева, слегка его поколотила. Вы не волнуйтесь, мы сейчас уже заканчиваем и уезжаем. Остался лишь один маленький штрих.

— Какой? —

обалдело поинтересовался паренек.

— А вот этот, — бодро воскликнул я, подошел к урне, легко поднял железный ящик и вытряхнул содержимое на поверженного Севу. Грязные бумажки, куски хлеба, пустые сигаретные пачки, бутылки рассыпались неаппетитной кучкой.

Люси плюнула сверху и подвела итог:

— Дерьмо к дерьму.

— Ну, это уже перебор, — протянул мент, потом глянул на раскрасневшуюся Люси и добавил: — Впрочем, разбирайтесь сами, я просто шел мимо, это вообще не мой участок.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Эх, — вздохнул паренек, — и отчего это красивых девушек на мерзавцев тянет? Прямо как мух на варенье! Вы только больше не безобразничайте, ехайте домой, с него хватит.

— Уже закончили, — заверила его Люси, — все.

Мы влезли в машину и отъехали пару кварталов. Внезапно Люси расхохоталась, по ее щекам потекли слезы:

— Нет, ты только прикинь, как он сидел!

— Весь в дерьме, — подхватил я.

— Представляешь, что было бы с моей мамой, если бы она узнала про эту сцену, — стонала Люси.

— Николетта бы упала в обморок, — вторил ей я.

Мы хохотали минут пять, потом я внимательно посмотрел в лицо спутнице и удивился:

— Люси, а куда подевались твои усики?

— Свела их кремом специальным, давно мечтала!

— А по-моему, они придавали тебе шарм, — ответил я и добавил: — Послушай, дорогая, а не сходить ли нам с тобой завтра в консерваторию?

Люси замерла с открытым ртом.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего особенного, — пожал я плечами, — два таких интеллигентных человека, как мы с тобой, должны посещать концерты симфонической музыки.

Люси вновь захохотала, потом, с трудом успокоившись, произнесла:

— Знаешь, милый, после всех приключений и расправы над Севой, мне кажется, нам лучше будет посетить цирк.