Букет прекрасных дам

Донцова Дарья

— И ничего! — захохотал Николай. — Решили за сигаретами послать. Ну, думаем, сейчас ты Аньке навешаешь. Глядим, идешь. Слышь, парень, ты, часом, не священник?

— Колька, — сказал оператор, — а ты вспомни того батюшку, которому мы предложили собачку окрестить, ну-ка? Забыл, как он нас по кочкам понес? Любо-дорого слышать было.

— Ладно, кончай базар, — поморщился Хоменко. — Вот что, парень, давай пиши здесь свои координаты.

— Зачем?

— Давай, не спорь, имя, фамилию, отчество, место работы, где живешь… Ну, быстренько.

— Объясните,

к чему вам эта информация?

— О боже, — закатил глаза Хоменко, — приз тебе положен большой. Вызовем в студию, покажем передачу, потом тебя… И скажем: вот, дескать, нашелся в нашем городе патологически незлобливый человек.

— Один за два года, — хихикнула девица.

— Приз вручим торжественно, повезло тебе, — громыхал Николай Хоменко, — автомобиль получишь, «Жигули».

— Спасибо, — ответил я, — но вынужден отказаться.

— Ты не понял, парень, — подхватил оператор, — тачку вручим, настоящую.

— Но у меня уже есть одна, вторая не нужна.

— Продашь, дурья башка.

Ситуация стала мне надоедать. Я развел руками:

— Извините, господа, я очень тороплюсь, теперь, надеюсь, вы отгоните джип или «Волгу».

— Слышь, чудак, — тихо сказал Николай, — мы тебя покажем крупным планом на всю страну. Я лично обещаю, что сумеешь передать всем привет, пять минут тараторить разрешу в виде исключения.

— Спасибо, я не жажду славы, — ответил я и толкнул дверцу джипа.

— Ребя, он псих, — прошептал оператор, — сбежал от дедушки Кащенко.

Я улыбнулся:

— Способна ли собака понять кенгуру?

— Не понял, — протянул Хоменко, — ты нас оскорбляешь?

— Упаси бог! Собака и кенгуру относятся к отряду млекопитающих, очаровательные животные, но договориться друг с другом им не суждено, у них совсем разный менталитет.

— Так кто из нас собака? — просвистел Хоменко, сравниваясь цветом кожи с коренным жителем Америки. — Кто?

— Если вы так не любите друзей человека, хорошо, — быстро согласился я, — тогда вы — кенгуру.

«Жвачная» девица хрюкнула и завела мотор. Я вышел на тротуар, потом сел в «Жигули» и уехал в институт к Наташе Потаповой. Дурацкая история!

Будущих Песталоцци и Ушинских [2] «выпекали» в обшарпанном здании, которое давно, нет, не просило, кричало о ремонте. Притормозив одну из девиц, я поинтересовался:

— Наталью Потапову где можно найти?

— Какая группа? — спросила девчонка.

— Не знаю.

— Тогда идите в учебную часть, — посоветовала студентка и унеслась.

2

Иоганн Песталоцци — швейцарский педагог-демократ. Константин Ушинский — русский педагог-демократ. (Прим. автора)

Мысленно поблагодарив ее за хороший совет, я двинулся по извилистым коридорам, разглядывая двери кабинетов. Нужная отыскалась в самом конце. Я

приоткрыл дверь и сунул голову в щель.

— Разрешите?

— Приемные часы для студентов после пятнадцати ноль ноль, — рявкнула, не поднимая глаз от каких-то бумаг, женщина лет шестидесяти пяти, — сейчас учиться надо, а выпрашивать допуск на пересдачу следует в определенное время.

Я улыбнулся. На пожилых дам мой внешний вид действует безотказно, более того, буквально через пару минут разговора неприступные, «железобетонные» леди готовы сделать для меня все, что угодно. Молодым женщинам и девушкам я кажусь занудой, но тетки за шестьдесят самый мой контингент.

— Бога ради, извините, — «бархатным» тоном завел я, входя в комнату, — естественно, я приду после трех. Еще раз простите, не хотел мешать вам работать, меня извиняет только то, что попал сюда впервые.

Инспектриса подняла глаза, оглядела мой костюм, галстук и слегка сбавила тон:

— Садитесь.

— Нет-нет, не стану вам мешать, зайду после трех.

— Это правило для студентов, — улыбнулась женщина, — на вас не распространяется, садитесь, слушаю.

Я сел на «огрызок» стула.

— Будьте любезны, подскажите, в какой группе учится Наташа Потапова.

— А вам зачем? — свела вместе брови служащая.

Собираясь сегодня на задание, я понимал, конечно, что столкнусь с трудностями, но плохо представлял себе размеры бедствия. Получается, что мне все время приходится врать, то есть заниматься неблаговидным и непривычным делом. Но подумайте сами, если я сейчас начну объяснять старухе истинное положение вещей, действие растянется на час, а мне всего-то следует узнать номер группы.

— Я ее дядя.

— Надо же, — покачала головой инспекторша, — кто бы мог подумать, что у Потаповой такие приятные родственники. Уж не обижайтесь, но ваша племянница просто оторва.

Я скорчил постную мину:

— К сожалению, современная молодежь вся такая, у нас…

— Были принципы и воспитание, — подхватила старушка, обрадованная встречей с единомышленником, — а вы видели, какой ужас у Наташи на голове?

Я чуть было не спросил «какой?», но вовремя прикусил язык и спросил совсем другое:

— Вроде у них сессия началась?

— Нет, идите в триста вторую аудиторию, там найдете Потапову.

Я вышел в коридор и вздохнул. Наверное, следует намекнуть Норе на повышение зарплаты.

Глава 5

Наташу Потапову я нашел в коридоре, возле двери с табличкой 302. Голова у нее и впрямь выглядела впечатляюще. Девчонка была обрита почти наголо, и коротенький, едва ли сантиметровый ежик топорщащихся волос оказался… ярко-зеленого цвета. Мне до сих пор еще не приходилось сталкиваться со столь экстремальным вариантом прически. Но в целом, если не замечать макушку, смахивающую на весеннюю лужайку, Наташа была хорошенькой. Большие блестящие карие глаза, маленький ротик, изящная фигурка с тоненькой талией и длинными ножками.