Букетик флердоранжа

Дэниелз Лаура

Но все это на совести Джини — обман, желание использовать его самого и принадлежащие ему деньги, лукавство, притворная нежность, напускная страстность…

Хотя, как знать, страстность может быть и настоящей, это же не любовь. Но также и притворной — ровно с той же вероятностью. В таком деле трудно быть уверенным в чем-то до конца.

Теперь я понимаю, почему она с самого начала держала меня на расстоянии, промелькнуло в мозгу Митча. Ведь это известная тактика — увлечь, заинтриговать, раздразнить воображение,

но подпустить к себе не сразу, а лишь когда некая изначальная цель окажется достигнутой. Представляю, как Джини ликовала, когда я, ослепленный любовью кретин, сделал ей предложение! Как она, наверное, посмеивалась про себя! Ну да ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Губы Митча искривились в усмешке. Сколько там осталось до свадьбы? Две недели? Замечательно. За это время он успеет отыграться. И если Джини лишь притворялась в постели, то… в течение двух ближайших недель ей придется делать это с удвоенной энергией!

— Ну что, не передумал жениться? — прозвучало рядом.

Митч поднял взгляд на Тришу.

— Не требуй от меня сиюминутного ответа. Но обещаю быть осторожнее.

— В каком смысле?

— Тебя ведь волнует, чтобы Джини не забеременела. Вот я и постараюсь вести себя так, чтобы этого не произошло.

— Выходит, до последнего времени вы не предохранялись? — удивилась Триша.

Митч поморщился.

— Мне не очень удобно обсуждать с тобой эту тему, но могу сказать, что до сих пор нам не было нужды предохраняться. Мне, во всяком случае.

— Ну да, — насмешливо обронила Триша. — А Джини твоей тем более!

— Говорю же, не беспокойся, — скрипнул зубами Митч. — Не будет никаких детей. По крайней мере до тех пор, пока я не разберусь, что к чему. — Пусть Джини не воображает, будто только она одна умеет вести игры, добавил он про себя.

Триша пристально взглянула на него, затем покачала головой.

— Да, не завидую я этой аферистке.

— Правильно, — кивнул Митч. — Лучше посочувствуй.

При этих словах в глазах Триши промелькнула тревога.

— Эй, полегче! — воскликнула она. — Только без криминала!

— Вот еще, — мрачно усмехнулся Митч. — Что же я сам себе враг?

Однако Триша все еще с беспокойством посматривала на него.

— Надеюсь, нет, но…

Она замялась, поэтому Митч обронил:

— Ну давай, договаривай.

— Ну, ты ведь не собираешься идти по стопам Отелло, правда?

— По стопам… А, намекаешь на то, что он сделал с Дездемоной! — Митч мрачно отвернулся. — Нет, так далеко мои планы не заходят. Как видишь, я не мавр, да и Джини не… Словом, ситуация совсем другая. Джини хоть и обманывает меня, но не изменяет. — Он вдруг умолк и настороженно взглянул на Тришу. — Или…

Та пожала плечами.

— Не думаю, чтобы она тебе изменяла. Это свело бы на нет весь план. Ведь заподозрив

ее в неверности, ты отменишь свадьбу и вся затея, таким образом, лопнет.

— Хочешь сказать, что Джини дождется, пока я женюсь на ней, а уж потом заведет себе кого-то на стороне?

От этой мысли его бросило в жар. Он испытал настоящий всплеск ярости. Однако направлена она была, как ни странно, не на Джини, а на воображаемого соперника. Мысль, что какой-то другой мужчина сможет прикасаться к Джини, как он сам, была невыносима. Митч даже удивился тому, что способен так ревновать.

Как ни странно, успокоила его все та же Триша.

— О нет, — многозначительно усмехнулась она, — интрижки на стороне не вписываются в схему Джини.

— Интересно, откуда ты знаешь… — буркнул Митч.

Триша блеснула глазами.

— Риск слишком велик! Если вы поженитесь, а через какое-то время ты застукаешь ее с другим, она разом лишится надежды на то, что суд вынесет решение в ее пользу. Супружеская неверность жены — изрядный козырь в руках мужа. Жене-изменнице никакой судья при разводе ни денежных выплат не присудит, ни ребенка не отдаст — моральная сторона вопроса пока кое-что значит.

— Хорошо, если так, — пробормотал Митч. У него немного отлегло от сердца. Взглянув на часы, он добавил: — Мне пора. Моя прелестная невеста заждалась. Глупышка еще не знает, что ее ожидает.

Триша вновь насторожилась.

— Послушай, что-то мне не нравится твой тон. Что ты задумал? Ты сам на себя не похож…

— Странно, чего еще ты ждешь от человека, который только что узнал, что его водят за нос?! — Митч в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку.

После чего Триша встревожилась еще больше.

— Тише, тише! Что ты… Успокойся, так нельзя. Возьми себя в руки, вспомни — ты солидный деловой человек и вести себя должен соответственно своему положению в обществе.

— Боже правый, да при чем здесь положение?!

— Хорошо-хорошо, ни при чем, только угомонись. Понимаю, ты расстроился — да и кто на твоем месте остался бы спокоен, — но голову терять не стоит. Как бы то ни было, не руби сгоряча, ведь…

— Не рубить? — коротко рассмеялся Митч. — Это кто говорит? Не та ли Триша Карпентер, которая несколько минут назад толковала мне о гордиевом узле?

Триша слегка смутилась.

— Да, но… То есть я хочу сказать, что решение принимать, конечно, придется, только…

— Что?

— Только на трезвую голову. А ты сейчас немного не в себе.

— Ничего подобного, я вполне нормален!

— Да не в том смысле, глупый, — умиротворяющим тоном произнесла Триша. — Конечно, нормален. Просто не делай ничего такого, о чем впоследствии мог бы пожалеть.

— Постараюсь, — проворчал Митч, открывая входную дверь. — Пока. В следующий уик-энд приеду.