Шрифт:
Annotation
Чехословацкий писатель Юлиус Фучик в соавторстве с писательницей Богумилой Силовой сочинил в 30-хх гг. сказку под названием “Буквы из ящика радиста”. Эта сказка как раз о сигнале SOS и взаимовыручке, к тому же она приправлена антифашистским и антикапиталистическим соусом сообразно взглядам авторов. В сюжете терпит бедствие выдуманный пароход “Батаява” (видимо, болгарский), и из рубки уже не по морским, а по радиоволнам поспешили в путешествие три буквы — СОС (в роли букв выступают пионеры — Слава, Ольга и Сашенька). Юлиус Фучик — чешский журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой
Буквы из ящика радиста
Буквы из ящика радиста
Сказка
Пересказали для детей И. Королева и А. Смирнова
— Беда, капитан! Идём ко дну! — донёсся крик из трюма корабля «Батаява» в штормовую ночь с 17 на 18 декабря.
Давно моряки не видели такой страшной ночи. Ещё вчера, ласковое и спокойное, море лениво грелось на солнышке. Правда, и тогда приходилось туго: нелегко плыть по морю, даже если оно и не сердится на корабль. А уж если налетит злой шквал, — тогда берегись. Море сразу рассвирепеет — узнать нельзя!
Скачут громадные волны вокруг «Батаявы», наскакивают злее дикого пса, то в один бок ударят, то в другой, даже на палубу прыгают. А ветер знай завывает, свищет да сбивает людей с ног.
Измучились моряки. И корабль тоже измучился.
Видят люди: хоть и сильный у них корабль, а море сильней. Не выдержать «Батаяве», сейчас потонет. Вот и закричали:
— Идём ко дну!
— Гром и молния! — рассердился капитан. А потом скомандовал:
— Лево руля! Полный назад!
«Батаява» задрожала, повернулась против волн и... накренилась.
Плохо дело!
— Свистать всех наверх! — командует капитан.
Разнеслась команда по кораблю, во все уголки долетела; услышали матросы, бегут на палубу.
И кочегар Том услыхал. Подкинул поскорее в топку угля, отбросил лопату и давай трясти за плечи друга своего, Джона.
— Эй, Джон, проснись! Все на палубу!
А Джон тоже кочегар. Он только что прилёг отдохнуть. Так уж у них заведено: четыре часа несёт вахту он, четыре часа — Том. Когда Том орудует лопатой, Джон спит, а когда спит Том, уголь в топку подбрасывает Джон.
Но сейчас не до сна!
Будит Том друга, а Джону никак не проснуться. Больно хороший сон ему снится. Чудится кочегару, будто море замёрзло; от Европы до самой Америки — не море, а громадный каток. Хочешь — разбегись возле Гамбурга и
А на самом деле его давно тряс за плечи Том:
— Проснись, Джон, да проснись же ты!
Джон проснулся. Вскочил, протирает глаза. Понял наконец в чём дело, и бросился вместе с Томом на палубу.
А на палубе ветер — лютее лютого.
Море ревёт, и капитан ревёт:
— Все к помпам!
Заработали помпы — большие насосы. Всасывают в себя воду из трюмов, за борт выплёвывают. Лица у матросов разгорячились. Качают воду, качают — где там! Вода всё прибывает. Спасения нет.
«Батаява» скоро утонет.
А это значит, что утонут и все люди на «Батаяве»: и Том, и Джон, и все их товарищи, и повар Панкрофт, и рулевой, и капитан — все утонут. Нужно срочно помочь им. Но ведь никто не знает об их беде! Кто их услышит в открытом море, в тёмную штормовую ночь... Кто их спасёт?..
Только один человек по команде капитана не поднялся наверх. Это радист Ян. Он на своём обычном месте, в радиорубке. Пусть море швыряет «Батаяву», как тряпочный мячик, и вот-вот проглотит, — Ян не боится. Он не имеет права бояться. Он не может покинуть свой пост. Теперь всё зависит от него, от его букв.
Сидит Ян у аппарата и выстукивает буквы.
Вот он стукнул раз — выскочило «S».
Стукнул второй — выскочило «О».
Стукнул третий раз — опять «S».
Эс, О, Эс.
Слава, Ольга, Сашенька.
SOS.
Эти три буквы запомни хорошенько. Коли услышишь их, так знай: кто-то попал в беду. Кто-то в опасности, и надо срочно бежать на помощь.
Вот Ян и поручил своим буквам:
— Ты, — сказал он первой букве «S» — Славке,— сообщишь людям, что тонет корабль.
— Ты, — обратился он к «О» — Ольге, — скажешь, что корабль этот просит о помощи.
— А ты, — наказал он другой «Б» — Сашеньке,— объяснишь, что море швыряет нас на тридцатом градусе северной широты и сорок пятом градусе западной долготы. Пусть все знают, где нас искать. А теперь — марш в самую быструю лодку, отправляйтесь по радиоволнам, летите во все концы, зовите людей на помощь. Иначе мы погибли.
И только сказал он так — глядь, уж Славка, Ольга и Сашенька в моторной лодке. Мчатся к людям за помощью! Так быстро мчатся, что и разглядеть их нельзя. Быстрее, чем гоночный автомобиль и чем самолёт быстрее, быстрее, чем птица, чем молния, ну, словом, быстро-пребыстро. Над морем пролетели, над островами разными, и вот уж они в Европе.
— Вижу город! — кричит Сашенька.
— Там нам помогут! — ликует Ольга.
А Славка поворачивает руль. Повернул — и мигом они очутились в городе.
С тех пор как люди изобрели радио, любой город опутан антеннами. Бросили буквы якорь возле самой большой и нарядной, выпрыгнули на неё, как на берег. Высокая антенна, а им не страшно! Ж-ж-ж-жик! — съехали вниз и очутились в приёмнике.
А хозяин приёмника, толстый господин Скоробогач, сидит, развалившись в кресле, слушает джаз.