Булат и злато
Шрифт:
Бесчинства польско-казачьих отрядов на Севере оставили след не только в письменных источниках. Об этих горестных страницах истории края рассказывают также нумизматические памятники. Клады из Костромской, Вологодской, Архангельской областей, датированные 1612–1614 годами, зарыты в большинстве случаев местными жителями ввиду приближения разбойничьих отрядов. Клады были так и не востребованы, ибо владельцы их погибли от рук грабителей. Большой клад, насчитывающий около 40 рублей, нашли на окраине Солигалича, и подборка монет этого клада позволяет связать его захоронение с взятием и разграблением города 22 января 1613 года. Другой клад, размером более 10 рублей, найденный под Вологдой, несомненно имеет связь с захватом Вологды в сентябре 1612 года. Огромный клад, около 10–12 тысяч монет, был найден в южной части Архангельской области, по пути к Вологде (до нас дошла
Сохранившиеся клады относительно невелики по размерам — в среднем суммы их составляют 10–20 рублей. Есть и клады-гиганты — уже упомянутый клад из-южной части Архангельской области в 10–12 тысяч экземпляров и клады из 4058 экземпляров (Солигалич), из 6684 экземпляров (Новгород). Видимо, те клады, которые насчитывали 10–20 рублей, оставили в большинстве своем ратные люди, получившие жалованье от новой династии. Размещение находок показывает, что это могли быть дворяне городовые из областей, расположенных главным образом к югу от Москвы и в районе Костромы. Самые же крупные по размеру клады, наверное, следует определить как казенные суммы. Восстановленный в 1613–1614 годах фискальный аппарат усиленно собирал с населения различные сборы — и недоимки за прошлые годы, и новые, чрезвычайные налоги — так называемые пятинные и запросные деньги. Скорее всего суммы, составлявшие несколько десятков или сотен рублей, были деньгами, собранными, но не довезенными до Москвы. Спрятав деньги в минуту военной опасности, сборщики погибали от рук насильников, а казна так и недосчитывалась денежных сборов с ряда дальних волостей и погостов. За каждым из этих кладов угадывается трагическая судьба государева служилого человека, который верой и правдой служил своему делу и погибал, охраняя царскую казну.
Помимо шведов, на русском Севере пытались утвердиться также англичане и датчане. Рассказ о них заслуживает отдельной главы.
Глава 9
Иноземцы на русском Севере
Английское купечество, связанное с русским рынком еще со времен Ивана Грозного, когда под его покровительством возникла Московская компания английских купцов, действовало во время Смуты очень осторожно. Московская компания до 80-х годов XVI века занимала монопольное положение в русской внешней торговле. Пользуясь личным покровительством Ивана Грозного, она имела такие привилегии, о которых не могли и мечтать другие западноевропейские купцы. Англичане были единственными, допущенными к русскому денежному делу. Они получили право чеканить монету — русские копейки — из собственного серебра на всех русских денежных дворах (1569 год). Другие купцы, включая и русских, сдавали на денежные дворы ефимки из расчета 36–37 копеек за ефимок, в то время как при перечеканке из каждого ефимка выходило несколько большее количество. Англичане получали на руки эту сумму почти полностью; привилегия освобождала их от уплаты пошлин. Они платили лишь ничтожную сумму «за уголье и мастером за дело». Лишенные привилегии на чеканку из своего серебра после Ливонской войны, англичане отважились чеканить «воровские» копейки, подражающие русским копейкам Ивана IV и Федора Ивановича.
Этой рискованной операцией англичане занимались до Тявзинского мира 1595 года. После него условия русской внешней торговли несколько улучшились и необходимость чеканки «воровских» копеек отпала. Однако монопольное положение англичан на русском рынке было нарушено. Их стали теснить голландцы, французы и купцы стран Балтийского региона.
Смутное время в России показалось предприимчивым английским купцам удачным сплетением обстоятельств, благодаря которым можно было бы не только восстановить прежнее положение Англии на внешнем рынке России, но и пойти значительно дальше — захватить русский Север и овладеть Волжским путем на Каспий.
В 1609 году Томас Чемберлен представил
Англичане предложили русскому правительству помощь вооруженными силами, чтобы под удобным предлогом вмешаться в русские дела. 24 июня 1612 года в Архангельск прибыла группа английских наемников. Их представитель Яков Шав отправился в лагерь Д. М. Пожарского, чтобы договориться об условиях оказания помощи. Однако после свидания с Пожарским, состоявшегося в августе того же года, Яков Шав вернулся ни с чем. Правительство ополчения решительно отказалось от английской военной помощи и, более того, приказало прибывшим наемникам покинуть русскую территорию.
В течение 1612–1613 годов английский король через представителей Московской английской компании предпринимал осторожные шаги с целью вмешательства в русские дела под любым предлогом. Но фактически английским представителям предоставилась возможность вмешательства тогда, когда самые тяжелые для России времена были уже позади. Англичане выступили посредниками, своего рода третейскими судьями, в переговорах между шведами и новым правительством Михаила Федоровича об условиях возвращения Новгорода России (1615–1617 годы).
За посредничество при переговорах английский посол получил от русских богатые подарки; современники перечисляют их: «золотой кафтан, обшитый лучшим собольим мехом, ценою в пятьсот рублей, к нему высокую черную шапку лисьего меха, пятьдесят прекрасных собольих шкурок, пять тысяч беличьих шкурок, золотую цепь в шестьсот крон и чашу из золота, украшенную рубинами и сапфирами».
Шведы вошли в Новгород 16 июня 1611 года. Опираясь на поддержку новгородской верхушки и прямую помощь воеводы Василия Бутурлина, присланного в Новгород правительством Первого ополчения, они заняли город без сопротивления. В 1611 году шведы казались единственной силой, способной противостоять полякам, практически подчинившим Русское государство.
Вскоре после оккупации Новгорода между шведским военным командованием, представлявшим короля Густава-Адольфа, и новгородскими властями был заключен договор. По этому договору Швеция устанавливала протекторат над Новгородом. Власть в городе передавалась шведским военачальникам Якову Делагарди («боярину большому и ратному воеводе Якову Пунтосовичу Делагарди»), Эверту Горну («боярину и ратному воеводе Эверт Карлусовичу Горну»), а также боярину и воеводе Ивану Никитичу Большому-Одоевскому и дьяку («секретарю») Монше Мартыновичу. В число городских властей входил также митрополит Исидор. Договор предусматривал приглашение на русский престол одного из сыновей короля — королевича Карла-Филиппа. До момента венчания удерживался военный протекторат Швеции над Новгородом с сохранением всех особенностей внутриполитического устройства города. Договор шведов с Новгородом предоставлял возможность присоединиться к нему «Владимирского и Московского государства всякого звания людям». В случае их отказа Новгород оставлял за собой право решать свою судьбу самостоятельно. Это был договор о мире и союзе, направленный против Польши.
Правительство Первого ополчения утвердило договор на Земском соборе, состоявшемся 23 июня 1611 года, тем самым приняв обязательство признать шведского претендента на русский престол. Спустя некоторое время русская и шведская стороны обязывались начать совместные действия против поляков и Псковского вора «Сидорки», а Делагарди должен был очистить оккупированные к 1611 году города Ям, Копорье, Гдов, Иван-город и вернуть их в состав Русского государства. В качестве компенсации шведы получали Корелу с уездом и несколько Заневских погостов. В договоре специально оговаривалось, что шведы не должны вступать в Новгородскую землю («в Новгородской земле не стояти и пустошити ратным людям не велети»).