Бульдог. Хватка
Шрифт:
Два проигранных сражения. Огромные потери, на грани полного разгрома. Невероятная некомпетентность и медлительность. И тем не менее к началу лета 1758 года Румянцев занял всю территорию Восточной Пруссии, выпроводив восвояси Левальда с остатками его армии. Чудны дела Твои, Господи.
Впрочем, удивления было бы меньше, если бы было известно о том, что в обоих сражениях русские потеряли едва ли полторы тысячи человек убитыми и не более полутысячи умерли впоследствии в госпиталях. И только единицы умерли от болезней, так и не принявших массовый характер.
Что же касается могил, то они были самыми настоящими. Вот только в них лежали не русские
В амуницию русского солдата входил такой полезный предмет, как саперная лопатка. Так что на обустройство позиций полку требовалось не так много времени. Достаточно было обозначить рубежи, и через час полк уже был готов встретить наступающие плотные шеренги противника. Учитывая же скорострельность винтовок и огневую подготовку в русской армии, идея атаковать позиции в лоб была сродни самоубийству. Что, впрочем, и показала практика.
Он помнил этот шум. Так может шуметь только оживленный порт, в котором одновременно пребывают несколько десятков различных судов. Окрики, брань, скрип талей, стук дерева, цокот копыт по мостовой. А еще характерные запахи, исходящие от кораблей, сгружаемых товаров, складов и темных закутков, используемых с определенной целью. Ну да, человеку непривычному это даже может показаться вонью. Но только не тому, кто вырос среди этого столпотворения.
За прошедшие годы ему довелось посетить несколько больших портов. Одни он только слышал, имея возможность видеть лишь кусок неба сквозь решетку на палубе. Другие видел воочию, когда его привлекали для каких-нибудь работ. А вот порт Бриджтауна на далеком острове Барбадос он знал досконально, так как провел в нем достаточно много времени. К сожалению, не в привычной роли портового рабочего.
Он был рабом на одной из плантаций, и все дни, когда солнце, казалось, готово было его испепелить, проводил на заготовке сахарного тростника. Но у его хозяина, а вернее, управляющего, так как хозяин никогда не появлялся на Барбадосе, была небольшая посудина, которую тот использовал для не совсем законных торговых операций. Дело в том, что торговать с испанскими и португальскими купцами было выгоднее, чем с английскими. Опять же нежелательно, чтобы кое-какие слухи достигли хозяина, не высовывающего своего носа из Англии.
Поэтому груз должен был как минимум покинуть бриджтаунский порт. Как раз для работ, связанных с обслуживанием и погрузкой судна, его и привлекали. Ну не тащить же для этого каких увальней, которые не способны ни к чему, кроме как махать мотыгой. Эдакий неумеха может еще и сломать себе что-нибудь, а тогда уж выгоднее отправить его к праотцам. А это убытки. Одно дело – отписывать в липовых отчетах о выдуманных смертях рабов и необходимости восполнения их численности. И совсем другое – когда эти смерти вполне реальные, как и траты на восполнение рабочей силы.
Так вот, все эти чужие порты, большие и маленькие, имели свой несравненный гомон, как и свои особые ароматы. И ни один из них не мог сравниться вот с этим, обрушившимся на него, едва только корабль вошел в знакомую гавань на такой родной реке Ли. Корк. Его родной Корк, с которым не сравнится ни один другой город и порт.
Четыре года назад его попросили об услуге. Нужно было принять оружие, доставленное в порт контрабандой.
Их четверых взяли во время разгрузки. Затем был скорый суд. И что его больше всего удивило, в числе обвиняемых оказались еще три десятка зажиточных крестьян, имевших собственные наделы в окрестностях Корка. Причем никто из них не имел никакого отношения к заговорщикам и доставленному оружию. Во всяком случае, так утверждали они сами уже после суда, на пути в Вест-Индию. И уж в этой-то ситуации им точно врать было незачем.
Зато их наделы находились по соседству, и кто-то отхватил солидный кусок земли. Семьи были согнаны с земли еще до вынесения решения суда, и мало того, они также были привлечены по суду. Вполне обычная история для Ирландии. Их всех отправили в Вест-Индию, и женщин и детей. Вот только даже в рабстве воссоединиться ни одной из семей так и не удалось. В Карибском море достаточно островов, над которыми развевался английский флаг, и еще больше плантаций. Судя по тому, что ему стало известно, его семья не подверглась аресту, и за это он был готов благодарить Господа до конца своих дней.
К его сожалению, высадку отложили до утра. Их прибытие оказалось неожиданностью, поэтому местное начальство не было готово к немедленному приему нескольких тысяч человек. Хотя с их расквартированием проблем возникнуть не должно. Что ни говори, но им не привыкать жить в походных условиях. Они прожили так несколько месяцев, причем под палящими лучами вест-индского солнца.
Ночью уснуть так и не удалось. Сердце все время бешено колотилось в груди, в горле першило от постоянной жажды. Хорошо хоть они уже в порту и нет никаких ограничений на питьевую воду. Не то кто-нибудь обязательно прошелся бы по любителю переводить драгоценную пресную воду.
Когда же они наконец оказались на берегу, то нечего было и мечтать попасть в город. Сразу же после выгрузки их построили и повели к месту будущего лагеря. Как он ни уговаривал командира роты, капитан был неумолим. Коль скоро записался в армию, будь добр служить. Даром, что ли, тебе положено жалованье в десять шиллингов.
Восемь месяцев назад его вдруг обменяли на чернокожего раба. Появились такие странные контрабандисты, что вывозили чернокожих рабов с захваченной русскими Ямайки и меняли на ирландцев. Управляющим было плевать, с чем именно это связано. Для них главное то, что чернокожие рабы более выносливы и меньше мрут. К тому же они и стоили вдвое дороже белых. Как говорится, выгода очевидна.
Вот так он и оказался на Ямайке, где узнал о том, что русские начали формировать ирландские полки, которые намеревались отправить на его родной остров. Надо ли говорить, что недостатка в добровольцах у русских не было. Эти люди столько натерпелись от англичан, что были рады любой возможности отплатить им сторицей.
Конечно, не все в едином порыве ринулись записываться в армию. Кое-кому посчастливилось найти свои семьи и наконец воссоединиться. Как ни странно, но русские прикладывали усилия к тому, чтобы разыскивать семьи, и выкупали далеко не только мужчин, способных держать оружие, но и женщин и детей. То есть обменивали на чернокожих рабов. Все верно, этими странными контрабандистами были именно русские.