Бульдозер. Желание
Шрифт:
А теперь я, сорокалетний бездомный голодранец, должен еще и алименты конские платить!
Что мне было в столице делать? Хату за сотку в Замкадье снимать?
Сбагрили меня коллеги в сибирский филиал, как того самого, которого не жалко. Мол, терять мне уже нечего, никто меня дома не ждет. Да и дома-то нет. Бабки, охереть какие, пообещали, премии, командировочные, тудым-сюдым. С женщинами, опять же, я лажу великолепнейшим образом.
А тут, знаете ли, прям надо было ладить. О начальнице моей новой даже в Москве были наслышаны. Стерва,
Лично мне похер совершенно на эту Овечкину. Мне вообще на всех похер, лишь бы деньги вовремя перечисляли и в обещанных количествах. Мне теперь жизнь нужно новую строить. И как строителю, и как разведенному мужику.
В конторке сибирской встретили меня, как родного. Жилье временное выделили, пока хату не сниму. Тут не Москва, тут квартиры в пять раз дешевле. И это вместе с коммуналкой! Уж это я хотя бы потяну!
Кабинет хороший, без изысков. Секретарь с Овечкиной одна на двоих, но краля, каких поискать. Роскошная девица с редким именем Тамара. С такими же редкими буферами и красивыми глазами. Титьки я люблю! Все остальное можно даже не показывать.
К Тамаре я быстро нашел подход. Достаточно было улыбнуться и конфеток ей коробочку подсунуть, чтобы она стала шелковая, услужливая и разговорчивая. Даже трахать не пришлось. Но это еще успеется. Не на неделю я сюда устроился.
Томочка поведала мне некоторую информацию о нашей с ней общей начальнице. То, что Елена Павловна редкостная тварь - девушка признала сразу. И пожалела меня бедненького, что придется мне не сладко с того самого дня, как она из отпуска вернется.
Так ей туда не терпелось, что не могла меня дождаться пару дней. Пришлось самому разбираться, что к чему. Столько бумаг мне оставила, что я еще и на объекте носа не показывал.
А мой предшественник, оказывается, уволился по собственному, потому что Елена Павловна чепушилой его обозвала. Это же надо! Взрослого мужика, и так оскорбить!
Но мужик тоже, по-моему, как истеричка себя повел. Нет, я бы не уволился. Говорю же, мне даже на такое похер!
Но жутко любопытно, что там за Овечкина такая? Мне отчего-то представлялась взрослая дама с гитлеровскими замашками. Ангела Меркель - не меньше! Тут мое мужское обаяние не поможет, тут работать надо, да так, чтобы комарик носа не подточил.
Вот я и работал.
Беда пришла, откуда не ждали. Рано утром мне позвонил прораб Виктор Александрович и упавшим голосом просипел мне в трубку:
– Богдан Алексеевич, это пиздец! Срочно дуй на объект!
Я был на утренней пробежке, поэтому, не останавливаясь, и даже прибавив газку, дунул мыться и переодеваться.
Благо, были не в Москве, городишка маленький.
Через час и двадцать минут я стоял у фасада строившегося нашими усилиями здания и понимал,
5. Богдан
«Ирка сука я тебя лю» - таково было недописанное послание неизвестного Ромео, женщине, чье имя мог видеть каждый, у кого были глаза. На слоге «лю» надпись обрывалась в виде потеков красной краски. Они начинались на уровне буквы «ю» и стекали до самого низа стены. Либо романтик-вандал нечаянно выронил ведро, либо бросил намеренно, потому что его спугнули.
Хоть надпись и не была закончена, чувства писавшего она выражала в полной мере. Такой огромной «лю» во всю стену девятиэтажного дома, позавидовала бы любая женщина, и даже немного я сам.
Не перевелись еще на Руси романтики.
Хорошо, что Овечкина в отпуске. Сейчас бы натянула меня первого по самые помидоры за эту романтику. Было бы мне и "лю" и "на".
Мы сидели с прорабом, как два последних мудака, возле забора, делая вид, что мы зашли на эту стройку случайно, что мы тут вообще ни при чем. Между тем, почесывали бороды и решали, чем, а главное как, оттирать эту любовь от кирпичной стены. Это вообще возможно как-то убрать?
Рядом крутился сторож, дежуривший ночью на объекте. Он мозолил глаза, отвлекая нас от раздумий своими причитаниями.
Древний, но довольно энергичный, дед по прозвищу Читушка давным-давно сменился на своем посту и теперь должен быть уже на своей даче, но пришлось подзадержаться, по объективным причинам.
– Еще два камаза кирпича вывезли ночью с территории, - добивает меня прораб.
– И лопату!
– добавляет Читушка.
– Спиздили?
– уточняю я.
– Пока не ясно, - говорит Виктор.
– Дед накладные показал. По докам все ровно.
Я сразу же забыл про кирпич. Не до стройматериала, ей-богу!
С торца здания толпились рабочие, ожидая наших с прорабом дальнейших распоряжений, но мы ничего пока что не придумали, поэтому люди уже начинали нервничать.
У Виктора зазвонил мобильник.
– Да. Понял. Хорошо, - уловил я обрывки его разговора.
– Щас бульдозер приедет, - сказал он мне.
– Ой, горе мне горе!
– снова запричитал дед.
Какой бульдозер? Нахрена бульдозер? Тут кран нужно подгонять или пром. альпиниста спускать. Спросить подробнее за бульдозер я не успел.
На территорию стройки въехал белый внедорожник «Хёндай», и все рабочие, кто был в поле моего зрения, встрепенулись и бросились врассыпную. Через пять секунд возле дома не было ни души.
Виктор тоже поднялся на ноги и поправил каску на голове. Кто-то из начальства прибыл, догадался я, и тоже поднялся на ноги. Свою каску я благополучно забыл дома в спешке.
Из машины вышла женщина тоже в строительной каске. Она огляделась по сторонам, быстро сканируя обстановку, затем задрала голову и, придерживая головной убор рукой на затылке, оценила масштабы пиздеца.