Бульдозер. Желание
Шрифт:
Капитан проводил меня к клетке, в которой сидел какой-то мужик в строительной каске и экипировке промышленного альпиниста. Было темновато, да и лицо у мужика было перепачкано красной краской, поэтому я Козлова признала с трудом. Но клетку открыли, и вышел из нее именно он.
Весь чумазый, грязный, оборванный, в кирзачах - сомнений не было, что этот "ухоженный", "солидный" мужчина генеральный директор строительной фирмы «Глобус».
– Леночка, я тебе сейчас все объясню!
– виновато промямлил Козлов,
– Это был сюрприз!
Зря он это сделал. Мне было все равно, что он там на стене строящегося комплекса навозюкал. Меня не на шутку понесло:
– Ты чё, Москвиченок, вообще охренел? Ты смерти моей хочешь? Ты меня уже достал со своими сюрпризами!
С этими словами я набросилась на Козлова прямо при полицейском. Дубасила его сумкой и по башке и по спине, пока у меня силы не кончились. Хорошо, что он в каске был, я бы всю головенку его бестолковую размозжила.
Только когда я выдохлась, и Богдану удалось меня схватить и обездвижить с помощью объятий, полицейский, закончив ржать, проводил нас на выход.
Там нас уже Вероника заждалась.
– Еще и ребенка притащил в участок!
– продолжила возмущаться я.
– Я папина подельница, - заявила Ника.
– Чего-о?
– Лена, поехали на объект!
– сказал Козлов.
– Ты сразу все поймешь!
– Иди ты... в баню!
– чуть не ругнулась я при ребенке.
– Надо, Лена, - настаивал Козлов.
– Нас там все ждут!
– Да кто ВСЕ? Что происходит?
Мои вопросы остались без ответа, поэтому мне ничего не оставалось, как прыгнуть в машину, погрузив «багаж» в нее же, и помчаться на объект.
Если он мне спорткомплекс угробил, я Козлова самого угроблю!
Искоса я поглядывала на счастливое до безобразия, улыбающееся лицо Богдана на соседнем сиденье, и тревога в отношении стоящегося здания только росла.
Я домчала до стройки в считанные минуты. Когда мы еще не подъехали, а только начали подъезжать к забору, я уже увидела то, что написал Козлов на фасаде. Собственноручно! Мог бы и попросить кого-то, в конце-то концов. Тоже мне, генеральный!
Я выскочила из машины, уставившись на фасад, не зная, как на это реагировать.
«ЛЕНА, ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ!» - красными, ровными, огромными буквами, которые было видно, наверное, с Марса, было выведено на стене. Уже стемнело, поэтому надпись предусмотрительно подсветили с помощью двух прожекторов.
– Ёб твою мать!
– не сдержался Бульдозер, оценивая масштабы катастрофы.
– Козлов, ты реально придурошный?
А Булочка?
А Булочка расплакалась от умиления, зажав руками рот.
Со всех сторон раздался оглушительный свист, и рабочие вовысыпали к моей машине, как тараканы со всех щелей. Я повернулась в сторону, где был Козлов секунду назад, но там только стояла Ника с мобильником
– Лена!
– раздался голос Козлова совершенно с другой стороны. Я вздрогнула и обернулась, вытирая слезы.
– Лена, выходи за меня!
Богом данный встал на одно колено и протянул мне кольцо.
Я была в таком шоке, что ни слова сказать, ни пошевелиться не могла.
– Ленка, давай быстрее, - закряхтел откуда-то Федор Афанасьевич.
– С обеду тут мерзнем!
Сквозь слезы я еле различала чумазое, напряженное лицо Богдана.
– Лена, я люблю тебя!
– с нотками нетерпения, с нажимом сказал он, как будто я забыла об этом.
– Я согласна! Я тоже люблю тебя, Богдан!
– Горько!
– хором заорали рабочие.
Богдан поднялся на ноги, нацепил мне на палец кольцо и так страстно меня поцеловал на потеху зрителям, что мне жарко стало. Сюрприз был не весь. Прямо над нашими головами начали еще и взрываться фейерверки.
Боже! Это было потрясающе! Просто бесподобно!
– Кхм!
– раздалось рядом с нами, и нам пришлось прервать наш упоительный поцелуй. Это была Вероника.
– Поздравляю! Раз у вас хорошее настроение, можно мне спросить?
– Что, Ника? Спрашивай!
– разрешил Богдан, прижимая меня к себе.
– Это... Можно я с мамой не поеду, а останусь с тобой и с тетей Леной?
– спросила девочка.
– Я буду хорошо себя вести, и с ребенком вам помогать, и... телефон не буду просить. Только не отправляй меня с мамой!
Я понимала, что Вероника все еще чувствует свою вину перед матерью за свой поступок, поэтому ответила за нас с Богданом:
– Лично я не против. Только где мы все будем жить?
– Давай построим дом? Большой, - предложил Богдан.
– Мы же с тобой строители, Лена? А то все строим, строим... А для себя не сподобимся.
– Улыбочку!
– снова направила на нас объектив телефона Вероника.
– Для семейного архива.
– Я убью тебя, Козлов, - сквозь улыбку выдавила я, едва шевеля губами.
– Предупреждать же надо о таком! Я ведь даже не накрашена! И голова не мыта!
– Зато посмотри, какой я накрашенный!
– рассмеялся он.
– У тебя есть дома ацетон?
Я еще раз посмотрела на здание. Хорошо, что мы всего один этаж успели построить. Было бы три - Козлов бы и не так размахнулся! Это ж краски ушло литров пятнадцать! А руки чистые, в отличие от лица. В перчатках работал, молодец!
– Сам намазал, Москвиченок, сам и ототрешь! Я не посмотрю, что ты теперь главнее!
– У нас еще есть десять дней на устранение! Пусть надпись повесит. Я так старался! Может, под шумок, еще какой Лене предложение сделают? И по телевизору обещали показать! Так что глуши Бульдозер, Булочка!