Булочка для кондитера
Шрифт:
– Все равно страшно, - уверенность потихоньку передавалась и Лиле, но процесс шел очень медленно. Руки все еще подрагивали.
– Расслабься. Неужели он такой грозный и строгий?
– девушка поставила на высокий пластиковый столик почти допитую чашку.
– Да нет, он добрый и милый, даже странно. До сих пор не верю, что молодый миллионеры могут быть такими. Мне всегда казалось, что это должны быть дельцы, которые зазеваешься - руку по локоть откусят, - поделилась своими опасениями она.
–
– Кстати, ты в кино давно была? Мне приятель пару билетов подогнал, а сходить не с кем. Может, заглянем в выходные? Заодно расскажешь, как там твой кондитер, - подмигнула.
– Можно, - согласилась, но тут же замялась она.
– А кондитер…у него, кажется, появился конкурент.
Не успела Лиля договорить, как дверь распахнулась и в студию уверенной походкой вошел Владимир Лозовский собственной персоной. Темно-серый костюм, галстук - как заказывала. Вот только предупредить о том, что они по официальной версии незнакомы девушка напрочь забыла.
– Добрый вечер, девушки!
– он, кажется, сориентировался сам. Не успела чуть позелевшая от волнения девушка выдохнуть, как Вальдемар подошел, поймал её руку и коротко прикоснулся к ней губами.
– Лиля, у тебя такой вид, как будто кофе здесь не очень. Я знаю, где варят прекрасный и ты тоже…
***
– Прости, вы о чем-то шептались, как подружки. Я подумал, она в курсе, - смеялся Владимир, выводя машину на шоссе.
– Не угадал.
– Ничего, Рита не болтливая, но больше так не делай. Ок?
– попросила Лиля, перед глазами которой все еще стояла удивленная мордашка их фотографини, которая, кажется, впервые оказалась не в курсе дела. К счастью, им удалось достаточно быстро оправдаться, соврав о давнем знакомстве и добавив пару честных слов о соседке Маргарите Семёновне. Рита поверила и не стала задавать лишних вопросов, бросая на Лилю красноречивые взгляды. Мол, сейчас я промолчу, но потом держись!
Как закончилась фотосессия горе-журналистка Смирнова помнила с трудом. Рита оторвалась на фотогеничном миллионере по полной программе, начиная от полоборота, заканчивая “развяжите галстук, да-да, отлично и еще пару пуговок” и “давайте мы вам нарисуем след от губной помады на щеке”. Вальдемар веселился на меньше, строя на камеру иногда весьма нелепые рожи. Лиля сначала смеялась, а потом тихо задремала на кресле-груше. В итоге теперь сидела в машине Владимира сонная и не очень довольная. Особенно, если вспомнить, кто целовал Лозовского десять раз прежде чем получился достаточно фотогеничный отпечаток.
– По-моему, отлично пработали. Хочешь поужинать? Итальянская кухня? Мексиканская? Грузинская? Что предпочитаешь?
– галантность разбилась о реализм. Лиле хотелось одного: “Отравиться и забыться”. Именно поэтому:
– Шаурму, - кивнула в сторону неприметного ларька, около которого вертелась пара откормленных бродячих собак.
– Почему-то очень хочется. Или ты такое не ешь?
– Не делай из меня сноба, - проворчал Вальдемар и прижался к обочине.
– В Питере я пробовал шаверму, посмотрим, чего стоит ваша местная
– После пирожков Маргариты Семёновны, без проблем переваришь, - хихикнула Лиля, пытаясь избавиться от напряжения, которое сковывало ей плечи.
***
Безотчетно она то и дело касалась взглядом его тонких губ. Он не спешил объясниться, она не была уверена, что готова его услышать. Оставалось только сосредоточенно жевать шаурму и запивать минералкой, купленной втридорога у тех же неизвестной национальности “поваров”.
– Неплохо, - заключил миллионер, закончив увлеченно пережевывать особенно загадочный кусок мяса.
– Да, здесь лучшая шаурма в городе, - с видом перепачканного соусом экскурсовода заявила Лиля, удивляясь, как Владимиру удается оставаться принцем даже в шаурмой в руках. Ни капли соуса на лице, ни один кусочек салата не выпал из лаваша. Как ему удается быть таким идеальным?
– Я заметил, - он улыбнулся и прикоснулся салфеткой в её носу, убирая оттуда коварный соус. Девушка испуганно отпрянула.
– Что такое?
– Прости, - прожевала последний кусочек шаурмы и спрятала грязный пакетик в заботливо протянутый чистый. Все-таки Вальдемар был педантом: пакетик в пакетик, потом еще в один пакетик и в бардачок. Тщательно убрал свой и её мусор.
– За что?
– не понял он.
– За то, что убежала тогда, - не имело смысла больше тянуть. Нужно прояснить сейчас - Лиля понимала это отчетливо, но противный червячок страха извивался внутри. Что-то одновременно толкало к действию и оттягивало назад, умоляя не спешить с выводами и объяснениями.
– Это я должен извиниться. Не стоило торопить события. Ты была такая, что я не удержался, - он обернулся к ней и наклонил голову, коснувшись головой подлокотника. Цеплялся за неё взглядом, будто изучая реакцию, но вызывал внутри Лили лишь безотчетный липкий страх. Она хотела объяснить, что-то сказать, но слова комом застряли в горле.
Спас ситуацию громкий звонок телефона.
– Да, - тон Владимира изменился мгновенно. Если с ней он разговаривал мягко, голос был обволакивающим и околдовывающим, то сейчас будто молотом по наковальне ударил. Лиля вздрогнула. На том конце, кажется, тоже задергались. Поток речи в трубке превратился в шум, который невозможно разобрать.
– Понял. Буду через полчаса, - резким движением прервал звонок и положил телефон в карман.
– Прости, придется отложить разговор до завтра. Созвонимся утром?
– Труба зовет?
– девушка малодушно обрадовалась возможности сбежать от объяснений и позволила отвезти себя домой. К счастью, на этот раз обошлось без поцелуев. Лозовский уже скинул маску мягкого и пушистого, с трудом сдерживал грозную акулу бизнеса. Но Лиля чувствовала напряжение в салоне кожей, в каждом его наигранно мягком прощальном слове и движении.
***
– Прекрати! Нет!
Стоило открыть дверь в квартиру, как Лиля услышала крик брата.