Бульон терзаний
Шрифт:
– Куда? К кому? – строго спросил он.
– Да я режиссер. У нас тут репетиция назна…
– Знаю. Мне тебя описали. Шагай вон до стены, там свернешь, – распорядился старичок.
Пройдя немного вперед и завернув за угол, Владимир оказался в узком коридоре, с одной стороны ограниченном кирпичной стеной, с другой – рядами уходящих вдаль стеллажей. Пахло деревом, стружкой и цементом. Ранние пташки, опередившие даже своего сверхпунктуального режиссера, столпились у входа, как бы ожидая команды.
Нина, ответственная за все и вся, сверялась со списком и расставляла в нем галочки. Увидев Владимира,
– Реквизит по списку прибыл. Сейчас Таир принесет коня, – отрапортовала Нина. Печальная тень за ее спиной испустила глубокий вздох.
– Хорошо. Теперь бы найти плацдарм для маневров, – кивнул Владимир и отправился в увлекательное путешествие среди стеллажей.
Металлические и деревянные, они стояли вплотную друг к другу так, что иногда между ними приходилось протискиваться боком. В самых узких местах Владимир натыкался на одну из Сапелкиных-младших. Через десять минут ему показалось, что склад буквально наводнен маленькими хулиганками.
Над головой гудели редкие лампы дневного света, не особенно разгонявшие полумрак. Владимир увидел вдали яркий луч и пошел на него. Вскоре он услышал, как бедняга Таир проклинает свою злосчастную судьбу – а заодно тяжелого, неудобного коня и того, кто придумал его сюда притащить. Владимиру стало стыдно, и он поспешил на помощь. Опоздал: конь уже стоял посреди довольно просторной и абсолютно свободной от стеллажей площадки, расположенной перед окном погрузки.
Владимир огляделся и понял, что лучшего места для репетиций просто не найти. Цементный пол на этом участке склада был покрыт исцарапанным, протертым во многих местах линолеумом непонятно-зеленого цвета. Под потолком висели три лампы в алюминиевых абажурах, в которых угадывались очертания двух кастрюль и одного чайника. В дальней стене виднелось углубление, облицованное белым щербатым кафелем. В центре углубления сияла новенькая фарфоровая раковина цвета слоновой кости. Из стены над ней торчал проржавевший водопроводный кран.
– Слушай, Таир, а стулья тут есть какие-нибудь? – осторожно спросил Владимир. – Надо бы поставить, чтоб народу было где сесть…
– Стулья есть. Только пусть каждый сам себе принесет, идет?
– Да я сам могу. Ты только скажи, где они. И пусть это… надо кого-то поставить у входа, чтоб народ не разбредался по складу, а сюда подтягивался.
– Дедушка-сторож всех направит, – заверила Нина, появляясь из-за стеллажей, – я сейчас сбегаю предупрежу его.
Пока Владимир таскал стулья с первого этажа в подвал, стали прибывать остальные актеры. Приехала Елена Жукова в скромных темно-синих джинсах и розовой футболке с надписью «Королева и богиня – это я». Прикатил на велосипеде курьер Дмитрий. Увидев, с каким трудом дядя втаскивает свой транспорт в подвал через
– Хочу такой велосипед! – тут же сказала одна из девочек.
– И шины ему проколоть! – добавила вторая.
К счастью, у родителей, хорошо знающих милых своих ребятишек, были заранее заготовлены отвлекающие игрушки.
– А вот кто со мной дротики в стену кидать? А? – тоном искусителя спросил Сапелкин-отец. – Дротиков на всех не хватит! Сейчас я их дяде отдам.
Малютки купились на этот дешевый трюк и с грозным рычанием кинулись на папу.
Дмитрий хмыкнул и на всякий случай закинул велосипед на верхнюю полку широкого стеллажа, на котором лежали готовые столешницы.
– Ну, где мой конь? – деловито спросил он. Владимир и Нина схватили его за руки и потащили к снаряду. Молодой человек скептически осмотрел коня, проверил на прочность, даже постучал по ножкам.
– Подходит? – с волнением спросила Нина.
– По технике безопасности – вполне. Но вообще-то это не конь.
– Как? – схватилась за сердце Нина. – А что же это?
– Козел.
– Кто козел? – строго поинтересовался Владимир.
– Снаряд.
– И какая разница? – всполошилась Нина.
– Другие размеры и назначение. Потому называется – «козел».
– Ты прыгать через него можешь? – спросил Владимир.
– Могу. Даже проще.
– Значит – это конь, – распорядился режиссер. – Пойми, дружок, у нас – театр. Здесь все не то, чем кажется.
– А почему не сказать, – робко спросила Нина, заглядывая в сценарий, – почему бы вместо «Молчалин на коня садился» не сказать «Молчалин на козла садился»?
– А Грибоедов во гробу крутился, – устало закончил Владимир. – Это будет конь. Под мою ответственность. Сивка-Бурка. Бывший козел.
Дмитрий сказал, что ему все равно, как зовут снаряд. Он уже придумал небольшую гимнастическую композицию и специально тренировался прыгать и падать. Сейчас разомнется – и будет готов продемонстрировать свои умения.
Явилась Евлампия Феликсовна в ярко-желтом спортивном костюме, в сопровождении мальчика лет шести – вероятно, внука.
Через минуту Владимир уже слышал где-то в зарослях стеллажей ее властный голос:
– Девочки, вы же хотите быть не только сильными, но и умными? Тогда прекратите ломать эту штуку, она сделана из авиационного сплава. Лучше поиграйте с мальчиком в настольную игру. Он вам расскажет, что это такое. Ты же расскажешь? Вот так, и чтоб тишина была. Сядьте все трое сюда, чтобы я вас видела.
Приехала Ядвига с супругом. Княжны тут же окружили ее, отталкивая друг друга, так что Петр Светозарович не выдержал и с обидой произнес:
– Не очень уж меня локтями пихайте, все-таки я здесь главный.
В последний момент, сверяя списки персонажей и реквизита, Нина обнаружила, что вписала «петрушку» не туда. То-то она еще удивилась, зачем Таир купил пучок зелени. По невероятному стечению обстоятельств, Петрушка-артист обнаружился в мастерской. Он преспокойно сидел в углу и что-то собирал из мелких деталей. Владимир сам видел его, когда таскал стулья в подвал. Он думал, так надо, работает человек сверхурочно. Оказалось – так не надо. Все работают в рабочее время, а в выходные – отдыхают или, например, репетируют.