Бульвар

Леж Юрий

– Вы до Центрального телеграфа шли пешком или взяли такси? – уточнил деловито комиссар, и Арничу почудилось, что он вытаскивает из кармана пальто свой знаменитый на весь Город блокнот.

– Пешком, месье, пешком… вчера, как и сегодня, погода была прекрасная, вот и решил немного освежиться и подышать парами бензина после кондиционированного воздуха конторы, – засмеялся Арнич, а комиссар понимающе кивнул: автомобильное движение в городе давно уже превратило свежий воздух в бензиновый перегар, особенно в районе центральных улиц и площадей. – После телеграфа я выпил кофе в небольшой кофейне напротив, - продолжил молодой человек, –

пожалуй, там я потратил минут тридцать, и свидетелей моего присутствия не было. Не думаю, что бармен в кофейне или официантка запомнили одного из тысяч посетителей, а потом я, также пешком, отправился в сауну. Ваш дядюшка Филипп любит театр, а мы с компаньоном предпочитаем перед выходным днем расслабиться в сауне, так что наш заказ начинался в восемь часов, впрочем, как и спектакль в том театре, который посетил дядюшка Филипп.

– И вы были в сауне ровно в восемь, месье Арнич? – уточнил комиссар и по его внешнему виду даже матерый психолог не смог бы понять – удовлетворен или разочарован сыскарь результатом опроса. – И долго вы там расслаблялись? вдвоем с компаньоном?

– Мы же приличные люди, месье комиссар, и я, и мой компаньон, – улыбнулся Арнич, – а приличные люди просто обязаны опаздывать… Лекса пришел в сауну первым, видимо, сразу после восьми часов, я не уточнял у него специально, но вы можете это сделать сами. А я задержался, пока шел от Центрального телеграфа, и подошел примерно в половине девятого.

– И в какой вы были сауне? – кажется, больше для проформы, чем по делу, уточнил комиссар.

– «Золотой ключик», месье комиссар, вы ее знаете? отдельное здание, маленькое помещение в подвале, отличная звукоизоляция, хоть из пушек пали, никому из окружающих просто невозможно помешать. Мы заказывали два часа, с восьми до десяти вечера, но – увы – нам этого не хватило и пришлось продлевать время, благо, такая возможность в тот вечер имелась…

– И вы были там одни? – повторил вопрос комиссар.

– Ну, во-первых, там была обслуга, – сделал вид, что вспоминает подробности Арнич. – Простыни, полотенца и прочее нам подавал мужчина по имени Влас или Глас, я плохо понял, как именно, высокий, очень худой с могучими такими бровями, да, пожалуй, брови у него как раз можно назвать, по-вашему, месье комиссар, особой приметой. А стол накрывала женщина лет сорока, худенькая, невзрачная, по имени мы ее не звали, да и появлялась она всего один раз за весь вечер. Во-вторых, мы заказывали девушек, и из-за них-то и продлили время…

– Так понравились? – скептически спросил комиссар, пренебрегавший проститутками с молодых лет сначала по причине безденежья, а потом уж и по долгу службы, ведь это только в дешевых детективах продажные полицейские курируют «ночных бабочек», постоянно пользуясь их услугами задаром.

– И не только, месье комиссар, начнем с того, их привезли уже после половины девятого, а за час невозможно не только получить маломальского удовольствия от женщины, но и даже познакомиться толком, будь это хоть прожженные профессионалки или просто искательницы приключений с дискотеки, – плотоядно улыбнулся Арнич. – А, во-вторых, в самом деле, девочки оказались очень симпатичные и раскованные, мы весело провели время… от души, что называется…

– Про их имена даже не спрашиваю, они у профессионалок для каждого клиента разные, – съязвил комиссар в отместку. – Но вот хотя бы телефончик вы запомнили, по которому делали

заказ? или забыли сразу же, как только набрали?

– Не просто запомнил, месье, даже сохранил визиточку их конторы, – усмехнулся Арнич, доставая из внутреннего кармана бумажник, а из него маленький розоватый прямоугольник визитки. – Надеюсь, у девочек из-за прискорбного факта отдыха в нашем с Лексой обществе не будет неприятностей? Очень бы не хотелось выглядеть обычным стукачом даже в глазах профессионалок…

– Я не полиция нравов, – пробурчал комиссар, забирая из рук молодого человека визитку и внимательно вчитываясь в название и мелкий номер телефона в уголке. – Если они без нервотрепки подтвердят ваши слова, то претензий с моей стороны к ним никаких не будет… А как они добирались до сауны?

– Их привез сутенер, такой экзотический тип, с косматой бородой, то ли грек, то ли албанец, вы знаете, месье комиссар, я такие бороды видел только в кино… – Арнич чуть-чуть прикрыл глаза, будто бы вспоминая, как выглядел тот самый бородатый сутенер, что привез в сауну девиц.

2

…последний переход получился совсем уж легким психологически, но невыносимо тягостным физически, все-таки это был уже четвертый переход за последние полтора часа. Пришлось отдохнуть почти четверть часа прежде, чем предстать перед отсутствующими наблюдателями среднего роста молодым человеком в короткой кожаной курточке и черных брюках, заправленных в высокие «казаки».

Зато значительно слабее, чем всегда, хотелось забиться в темный тихий угол и полежать там полчаса, а то и час, закрыв глаза, зажав уши, старательно не дыша носом. Но тогда можно было вычеркнуть собственное алиби, и Арнич, пересиливая себя в четвертый раз за этот вечер, подхватил с холодной земли небольшой кожаный рюкзачок, модный у молодежи в этом сезоне, быстро выбрался на близкую, хорошо знакомую улицу и пошел к двухэтажному маленькому зданию с сияющей вывеской «Золотой ключик» и тускло освещенными окнами первого этажа.

Удача, такая желанная сегодня гостья, продолжала сопутствовать ему: двое охранников в стандартной сиреневой униформе сосредоточенно смотрели телевизор, пристроившись в маленькой каморке неподалеку от входа, и только мельком оглянулись на его легкие шаги. Значит, точное время и состояние самого Арнича в момент мимолетной встречи они не запомнят, даже если допрашивать их потом под гипнозом.

Молодой человек проскользнул тенью дальше, на узкую крутую лестницу вниз, в подвальное помещение, и по длинному коридору, облицованному в рост человека деревянными панелями, добрался до раздевалки, в которой посетители обычно оставляли верхнюю одежду. Краем глаза Арнич заметил, что дверь в комнату прислуги в самом начале коридорчика распахнута настежь, но в самой комнате никого нет. Опять везение…

Напротив раздевалки, в предбаннике, обставленном красивой кожаной мебелью и стеклянными маленькими столиками, звучали голоса, и Арнич со спины увидел трех девиц и чуть блудливое лицо своего компаньона Лексы, о чем-то с девицами переговаривающегося, но не стал задерживаться и проскользнул в помещение, аккуратно и бесшумно прикрыв за собой дверь. Теперь он мог расслабиться по-настоящему, не так, как во дворике полуразрушенного, готового под снос дома, а присев на банкетку, вытянув ноги и на несколько минут прикрыв глаза, что бы постараться изгнать боль из напряженных мышц.