Бум

Boltshauser Eugen

– Ну, что ещё?
– поинтересовалась я

– Представляешь, какой фурор ты произведёшь на выставке, когда окажешься

рядом с портретом. Все так и попадают от изумления. Собирайся скорее, мне

не терпится посмотреть на реакцию сотрудников и посетителей.

– Оно мне надо?
– попыталась урезонить подругу.

– А то! Конечно, это же будет такая сенсация, ты и представить не можешь!

– Могу, могу, не беспокойся. Только такая слава мне не нужна. Пожалуй,

я не

поеду. Отправляйся сама, но без меня.

– Ладно, ладно не буду больше приставать. Ну, пожалуйста, поехали вместе.

– Хорошо, но без фокусов. Обещаешь?

– Зуб даю!

Закрыв двери, спустились вниз и отправились к метро. Ехать предстояло

недолго с одной пересадкой на кольцевой.

Вышли у храма Христа Спасителя, перешли на другую сторону, миновали

здание галереи искусства стран Европы и Америки XIX–XX вв., затем

прошли мимо основного здания, оставив позади громадную очередь

желающих попасть на выставку живописи из музеев Италии. И вот, наконец,

мы прибыли на место. Правда, в здание дальше холла пока не пускали, ждали

приезда одного из представителей клана де Бремон. Вскоре впорхнула

девушка, и мы с Женевьевой едва сдержались, чтобы не бросится ей

навстречу. Перед нами была Зинаида. Когда первое впечатление от

увиденного прошло, мы поняли, что девушка выглядит моложе нашей

подруги. Нет, это явно не Зина. Наши размышления прервал голос

экскурсовода, приглашавший посетить экспозицию.

– А теперь я передаю бразды правления юной баронессе Зинаиде Мари де

Бремон. Она вкратце познакомит вас с историей своего рода и расскажет о

том, как создавалась, представленная в музее коллекция. Прошу вас, Зинаида.

Девушке передали микрофон, и экскурсия началась. Баронесса на чистейшем

русском языке начала своё повествование.

– Позвольте познакомить вас с историей нашего рода. Основателями самой

молодой ветви считаются мои прапрабабушка и прапрадед, которые

познакомились здесь в Москве двести лет назад. Мой прапрадед Мишель де

Бремон прибыл на русскую землю с войсками Наполеона, был ранен и

находился на грани жизни и смерти и, скорее всего, умер, если бы не помощь

русской девушки Зинаиды. Её забота, уход и лечение поставили его на ноги.

Тогда между ними и проскочила искра любви. После отступления армии

Бонапарта, моим предкам чудом удалось добраться до Парижа, где они и

осели. Родители Мишеля были рады, что их сын вернулся живым и не стали

возражать против русской невестки. Прожили они дружно и счастливо и, как

говорится, умерли в один день. Их дети сохранили фамильное состояние

и

положили начало коллекции, приобретя ряд полотен Курбе, Энгра, Делакруа,

Давида и других художников. Уже в начале двадцатого века в коллекции

появились полотна импрессионистов. В годы Второй Мировой войны часть

коллекции удалось спасти и вывезти в фамильный замок на юге Франции.

Часть полотен, оставшаяся в Париже, была конфискована. Долгие годы

картины так и оставались в замке, куда не было доступа для посторонних

людей, и вот настало время показать собрание широкой публике. А теперь,

обратите внимание на одну из картин кисти Энгра, знаменитого своими

портретами. На картине изображены сразу две женщины. Одна из них моя

прапрабабушка.

Девушка подошла ближе к портрету и, повернувшись лицом к экскурсантам,

невольно приняла позу женщины, изображённой на картине. Люди ахнули,

настолько было велико сходство экскурсовода и её далёкой родственницы.

Женевьева толкнула меня локтём.

– Смотри, точно как наша Зинка. Один в один.

В тишине голос подруги прозвучал, словно удар грома в ясном небе. Кто-то

шикнул на нас, кто-то толкнул меня, и я невольно сделала шаг вперёд,

оказавшись рядом с нашим экскурсоводом. Толпа вновь ахнула.

– Смотрите, - выкрикнула одна из экскурсанток, - картина ожила.

Теперь к нам обратились взоры всех, находившихся в зале. Прибежали

смотрительницы из соседних помещений, привлечённые странным шумом.

Первой, как это ни странно, на помощь пришла Женевьева.

– Господа, господа, - раздался её голос, - вы только что стали участниками

исторической реконструкции. Наверное, кое-кто из вас помнит выставку

Валентина Серова, когда, благодаря компьютерной технике, удалось оживить

портрет девушки с персиками, написанный художником в Абрамцево. Вам

удалось увидеть подобную реконструкцию. Теперь прошу пройти в

следующий зал, где находятся полотна импрессионистов. Все постепенно

успокоились и последовали за Женевьевой. Думаю, ей удастся довести

экскурсию до логического завершения.

Между тем Зинаида Мари, к моему изумлению, протянула мне небольшую

бандероль, в которой, по всей видимости, находилась какая-то книга.

– Это вам, - произнесла она, увидев изумление на моём лице, - в нашей семье

хранилось письмо, которое по завещанию моей прапрабабушки следовало

вскрыть только в этом году. Там было написано, что я встречу ту, которая

изображена на портрете. Вас ведь зовут Мария?

Я кивнула.