Бумажная клетка

Дягилева Ирина

– Господи, – прошептала с жалостью Марина, которая тоже заметила девушку, – как же надо себя ненавидеть, чтобы с собой такое сотворить?

– Заметь, та часть тела, которую надо особенно оберегать от холода и сквозняков, у нее совершенно не защищена, – сказала Пульхерия. – Перед нами камикадзе. Но те погибали за идею, а эта просто так, по глупости считая, что это модно, а следовательно, красиво.

Девушка жевала жвачку и через каждую минуту надувала большой розовый шар.

– Пойдем,

пообщаемся с молодежью, – тяжело вздохнув, сказала Пульхерия.

– Не пойду, я ее боюсь, – отказалась Марина.

– Ну сиди, а у меня нет выхода.

Лариска нервно посматривала на часы и недовольно оглядывала проходивших мимо людей.

– Здравствуйте, вы, по-видимому, Лариса? – Пуля доброжелательно улыбнулась, стараясь не показывать, что она в шоке от ее внешнего вида.

– А вы та самая Пульхерия Митрофановна, что ли? – спросила девушка и надула розовый пузырь из жвачки.

– Пульхерия Афанасьевна. Постарайся запомнить.

– А то че? – сощурила она один глаз.

– Да ничего, просто это невежливо.

– Че, воспитывать будете, тетенька?

– Терпеть не могу выполнять чужую работу. К тому же я сюда не за этим пришла, «племянница», – поморщилась Пульхерия. – Сколько должна Вика за квартиру и за конверт?

– А че, она разве вам не сказала?

– Не успела.

Собираясь на встречу, Пуля все никак не могла решить, говорить Лариске о смерти Вики или не говорить. Глядя в пустые глаза «козы», решила, что не стоит. Вряд ли Вика посвящала ее в свои планы.

– Куда ж она так торопилась?

Пуля пожала плечами. Лариска, надув очередной пузырь, который тут же исчез в ее темно-бордовом рту, неожиданно спросила:

– Надеюсь, она квартиру в порядке оставила?

– Ты сходи проверь. Так сколько я тебе должна?

Лариска назвала сумму в два раза превышающую все мыслимые и немыслимые пределы.

– У тебя с головой все в порядке? – спросила Пульхерия.

– А че? – услышала она вместо ответа.

– За такие деньги можно было люкс снять в нормальной гостинице, а не тот клоповник, что ты ей сдала, – ответила Пульхерия.

– Вы там хоть одного клопа видели? – ощетинилась девица.

– Видела, только коробочку с ними взять забыла, чтобы их тебе за шиворот высыпать, – разозлилась Пульхерия.

Поняв, что их разговор с самого начала пошел не в том направлении и превратился в банальный базар на коммунальной кухне, она, грозно сведя брови к переносице, скомандовала:

– Давай конверт.

– Покажите сначала деньги, – потребовала Лариска.

– Тебе все мои деньги показать или только ту часть, на которую ты претендуешь?

– Мне чужого не надо, – пробурчала «коза».

– Тогда чего ты такую цену за квартиру заломила?

– Мне

очень деньги нужны, иначе бы я теткину квартиру сдавать не стала.

– А тетка в курсе твоих махинаций?

– Каких махинаций? Она в санаторий укатила, а квартира пустует. Глупо не воспользоваться, – стала оправдываться Лариска.

– Нет денег, иди работать, – посоветовала подошедшая Марина, которой надоела роль пассивной наблюдательницы.

– А я работаю, – ответила «коза», недовольно покосившись в ее сторону.

– Знакомься, это моя подруга Марина Владимировна, – сказала Пульхерия и спросила: – Где же ты работаешь?

– На сахаро-рафинадном заводе имени Мантулина, – с гордостью ответила Лариса.

– Интересно, что ты там делаешь? – полюбопытствовала Марина.

– Из сахарного песка рафинад, вот что.

– Ну понятно, что не из соли, – усмехнулась Пульхерия, – а что конкретно делаешь ты, коли приходится сдавать теткину квартиру?

– Пока ученицей работаю, потом на полную ставку перейду.

Пульхерия вдруг подумала, что раскраска под ядовитую гусеницу не предупреждение о том, что коза Лариска на самом деле ядовитая, а просто защитная реакция на окружающую агрессивную среду и было бы жестоко не сказать ей о гибели Вики. Рано или поздно она об этом узнает, так пусть уж рано, иначе может быть поздно. Тетка ее приедет, а квартира опечатана, в ней полный разгром, соседка доложит о происшествии, так что у Лариски будут крупные неприятности.

– Лариса, ты давно Вику знаешь?

– Мы с ней в одной школе учились в Нижних Серогозах.

– Ачто, есть Верхние Серогозы? – проявила интерес к географии Марина.

– Есть, – с гордостью ответила девушка. – Есть даже Средние Серогозы. Но ни в Нижних, ни в Средних школы нет, а у нас есть. Они все в нашу школу ходят. Вика из Средних Серогоз. Мы с ней, не сговариваясь, в Москву приехали, только в разных вагонах, а на перроне встретились. Вика в институт поступила, а я провалилась. Пришлось дворником работать, потом тетка на сахаро-рафинадный завод устроила.

– Чего ж ты в свои Нижние Серогозы не вернулась? – спросила Пуля.

– А че там делать? Со стариками по вечерам семечки лузгать? Работы нет, вечером пойти некуда, молодежь либо уезжает, либо спивается…

Пульхерия была уже не рада, что поинтересовалась личной жизнью девушки, по скучному лицу Марины она поняла, что подруга с ней солидарна.

– Лариса, ты знаешь, что Вику убили? – спросила она.

– Вы че, прикалываетесь? – скривилась девушка, до конца не постигая смысла сказанного.

– Нет. Ее убили в квартире, которую ты ей сдала, – ответила Пульхерия, наблюдая за ее реакцией.