Бумажная звезда
Шрифт:
— Это больше, чем сумасшествие, — ответила Вера. — Это чистейшей воды безумие, это возмутительно и в то же время смешно. А что он имел в виду, говоря о судьбах других людей?
— Не знаю.
— Мне это совсем не нравится. Он как будто угрожает тебе или, может… кому-то еще.
Они дошли до сгоревшего ресторана. Их ноги ступали по горячему песку, поднимая в воздух пыль и пепел.
— У меня какое-то нехорошее чувство в отношении него, — начал медленно Сент. — Он напоминает мне огромного паука с восемью
Сент повернул обратно к деревне. Его босые ноги, казалось, не чувствовали обжигающего действия песка.
— Я все время думаю о Флетчер. — Сент перевел дыхание. — Я бы мог послать Даймонда ко всем чертям, сказать ему, что ничего подобного никогда не сделаю, но я боюсь его, Вера. Боюсь не за себя, а за Джи Би. Иногда думаю:
«Господи, он же мой отец, и я стольким ему обязан!» Даймонд все для меня сделал. Я уважаю его талант, его ум, и иногда мне бывает его жалко. Просто не знаю, что делать.
Послушай, Вера… — Сент нетерпеливо провел рукой по лицу, как бы отгоняя дурные мысли. — Ты знаешь, мне совсем не хочется быть его сыном.
Ноги Веры горели, кофта прилипла к спине, перед глазами плыли черные крути. Одним рывком девушка догнала Сента, схватила его за локоть и потащила в воду. Вода пенилась и кружилась вокруг лодыжек.
— А Даймонд абсолютно уверен, что ты его сын? — спросила она.
— Он говорит, что все проверил еще после того, как впервые поговорил с Арии. К тому же Виктор сам звонил Спринг.
— А что, если Спринг снова врет? Если это так, то все его разговоры о создании династии просто не имеют смысла.
— По словам Даймонда, только он может быть моим отцом, и я ему верю. Моя мать слов на ветер не бросает.
Она делает все только с большой выгодой для себя.
— Но, может, на этот раз у нее и была какая-то выгода. Возможно, был кто-то еще, о ком никто не знает, даже Даймонд.
— Неужели ты думаешь, что она мне скажет?
— Естественно, не скажет, если ты не спросишь, — разумно заметила Вера.
Тем же голосом, каким он произносил свою излюбленную фразу «есть желающие поиграть в теннис», Арни спросил:
— Это место свободно?
Арни сел, налил пива в запотевший стакан и выжал туда сок лимона.
— Я хочу поговорить с тобой, Сент, — сказал он. — Вера говорила… — Голос Арни звучал ужасно виновато. — Вера говорила, что ты не будешь возражать.
Сент издал звук, похожий на одобрение.
— Она правильно говорила, — сказал он, видя нерешительность Арни.
Арни вздохнул и понуро опустил плечи.
— Вчера вечером мы ездили в «Эскондиду». Знаешь это место?
Сент кивнул.
— Мне надо было уехать отсюда. Я не мог здесь, больше оставаться ни на минуту.
— Мне знакомо это чувство.
— Сомневаюсь, — ответил
— Прости. — Сент с трудом оторвался от мыслей о Даймонде, Спринг и Джи Би. — Я не хотел тебя обидеть.
— Я привык всегда во всем советоваться с тобой.
— Ты можешь это сделать и сейчас.
— Правда могу?
— Прекрати, Арни, конечно, можешь. Если тебя все еще беспокоит та ночь в Тахо, то напрасно.
— Просто не знаю, что и сказать.
— Ты что, перестал доверять мне? Тогда о чем разговор?
— Прости.
— Прощаю. Как говорится: доверяй, но проверяй. А сейчас шутки в сторону. Допивай пиво и выкладывай, что там у тебя.
Арни положил ладони тыльной стороной на стол и принялся внимательно рассматривать свои пальцы. Немного выждав, он решительно начал:
— Эту ночь мы с Верой провели в одной постели. Я надеялся, что Вера — та самая женщина, с которой я смогу понять, что такое любовь. Она красивая и очень мне нравится. Вот черт, я ведь люблю ее. Но у меня ничего не подучилось и не получится, если я не представлю…
— Что она — это кто-то другой?
— Да. Мне сейчас так плохо, Сент. Я чувствую себя предателем по отношению к ней, все вышло так отвратительно, так ужасно, что я сейчас чувствую себя еще хуже оттого, что она с таким пониманием отнеслась ко мне.
— Да, — согласился Сент. — Это она умеет.
— Я врал ей, врал себе. — Голос Арни срывался. — Вся моя жизнь — сплошная ложь, мне с каждым днем все труднее притворяться и разыгрывать из себя того, кем я не являюсь на самом деле.
— Значит, тебе нужно принять решение, не так ли?
— Тебе легко говорить, а я…
— Привет, парни!
Они разом повернули головы. Около их столика остановился Томас с торжественной улыбкой на лице.
— Посмотри, Санто. Иносенсио взял это напрокат в Пуэрто-Валларта. — Мальчик повертел под носом у Сента видеокассетой в красочной пластмассовой упаковке. Его лицо горело от возбуждения. — Это Майкл Джексон, триллер…
— Успокойся, — сказал Сент. — Можно подумать, что у тебя есть телевизор.
— И видеоприставка, — добавил Арни.
Томас вытащил стул и плюхнулся на него.
— Сент, сделай мне одолжение.
Он объяснил, какое одолжение должен сделать Сент, на таком быстром испанском языке, что Арни его речь показалась бессвязной. Фильм нужно показать в конце недели, в субботу, когда в кантине проводится дискотека. Томас был хорошо осведомлен о телевизионном оборудовании, размещенном в трейлерах. Он видел его собственными глазами и хотел, чтобы кто-нибудь из техников установил в кантине проекционный аппарат. Томас объяснил, что им для этого еще потребуется электропроводка.