Бумажная звезда

Хейз Мэри-Роуз

— Матери?

— Мне никогда не нравилось мое имя. Вы можете звать меня Сент. Это гораздо лучше.

Парень вышел в коридор, и Вера последовала за ним.

Они ходили из комнаты в комнату, приглушая звуки работающей радио — и телеаппаратуры.

— Спринг ваша мать?

— Да.

— Но почему она держит это в секрете?

Сейчас молодые люди находились в гостиной.

— Потому, что Спринг молодеет год от года, а я становлюсь старше. Скоро мы сравняемся в возрасте. Зачем си портить свой имидж,

рассказывая о взрослом сыне.

В квартире наступила тишина. Парень помолчал и с грустью добавил:

— У меня нет к ней претензий. Мы так редко видимся…

— Вы живете с отцом? — полюбопытствовала Вера.

— Ты что, шутишь? Для этого он слишком занят.

Слова прозвучали как бравада, в которой, однако, чувствовалась фальшь.

— Но должен же ты где-то жить, — разумно заметила Вера.

— Конечно. В школах-интернатах, летом в лагерях, а между ними с тетей Глорией. Но теперь с этим покончено.

Теперь я свободный человек.

Вера не могла отделаться от мысли, что он нарочно столь цинично говорит о своих родителях, что на самом деле ему очень горько. Она не знала, что сказать, и некоторое время они стояли, молча глядя друг на друга.

— Ну… — начала Вера. — Жаль, что ты не застал свою мать. Тебе очень нужно ее видеть?

— Это она хотела меня видеть. Во всяком случае, так говорила. Думаю, просто забыла.

— Она уехала в Лос-Анджелес фотографироваться для журнала, — вежливо разъяснила Вера. — Все случилось так неожиданно.

Сент кивнул. На его лице появилась кривая ухмылка., — Все ясно. Она никогда не упустит возможности лишний раз сфотографироваться. Ну… — Он направился в холл. — Рад был с тобой познакомиться. Мне пора.

Вера видела Сента всего пятнадцать минут, но ей вдруг стало очень грустно: такой чудесный парень внезапно ворвался в ее жизнь, чтобы сразу и навсегда с ней расстаться.

— Если хочешь, не уходи, — сказала она, подражая гостеприимной хозяйке. Они подошли к лифту. — Куда ты идешь?

— На вечеринку.

— Ах да, конечно… — Вера смутилась. — Ведь сегодня пятница…

Мысль о том, что она опять останется одна в огромной пустой квартире, была невыносима. Сейчас одиночество будет особенно невыносимым. Неужели ей больше никогда не увидеть Сента?

Вера вспомнила о своем несчастье, о котором в страхе совсем забыла.

— Перед тем как уйти, помоги мне расстегнуть застежку, — попросила она.

— Конечно.

Сент развернул ее спиной к себе и взялся за «молнию».

Вера чувствовала на спине его дыхание, теплое прикосновение пальцев к обнаженной коже.

— Заело, — сказал он со вздохом. — Ни туда ни сюда.

— Господи, что же мне делать?

— Давай разрежем платье.

— Ты что? Оно же ее.

— Догадываюсь… Но зачем? Зачем ты надела платье моей матери? — в первый раз за все время

спросил Сент.

Вера молчала. Не могла же она сказать этому парню, что хотела почувствовать себя красавицей, такой, какой ее видел доктор Уилер.

— Ну… Просто от скуки… Но ты ведь ей не скажешь?

— Ты скучала? — спросил он с таким удивлением, как будто впервые слышал это слово. — Почему же не пошла куда-нибудь?

— Потому, что я… — Вера опустила голову. — Я боюсь выходить одна.

— Это глупо. Знаешь что», — Сент очень довольный собой прищелкнул пальцами. — Уж коли ты полностью одета и тебе все равно самой не выбраться из этого платья, пошли со мной на вечеринку!

Уже в лифте он рассказал ей, что они идут в гости к Арни Блейзу. Самому Арни Блейзу. Вера несказанно удивилась.

— Неужели ты знаком с ним?

— Уже много лет. Я иногда останавливаюсь у него. Он недавно купил новую квартиру. Сегодня что-то вроде новоселья. Надо бы позвонить и предупредить, что я не один.

Веру охватила паника.

— Сент, я туда не пойду. Это исключено! Прошу тебя, не настаивай.

— Но почему?

Двери лифта раскрылись, но Вера, прижавшись к стене, и , не думала выходить.

— Иди один!

У лифта столпились люди, ожидая, когда им позволят войти. Независимого вида девушка в голубых джинсах и сердитая женщина в большой шляпе с перьями, державшая на поводке двух тявкающих йоркширских терьеров, с любопытством разглядывали их.

Сент схватил Веру за руку и потащил через весь вестибюль к двери, ведущей на улицу.

— Мы хорошо проведем время. Верь мне.

В не предназначенном для парковки месте стоял белый «Ягуар ХК-Е». Сент открыл дверцу.

Вера неохотно влезла в машину и села на удобное сиденье, обтянутое кожей шоколадного цвета. Сент сел за руль, а Вера вновь начала причитать, объясняя, что не хочет идти потому, что очень застенчива, не умеет общаться с людьми, особенно такими известными и богатыми.

— Они ничем не отличаются от простых людей.

— К тому же я ужасно выгляжу, — заметила Вера, уверенная, что все будут смеяться над ней и она сгорит со стыда.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем моя мать. Ты просто неотразима.

Сент включил зажигание, и мотор мягко заурчал. Он осторожно вывел машину на проезжую часть. Вера сидела ни жива ни мертва и думала, что отдала бы сейчас все на срете, лишь бы вернуться обратно в квартиру Спринг и провести остаток вечера у телевизора.

Сент вел машину быстро, но аккуратно. По радио звучала песня известной группы о любви к Калифорнии и о том, что снится им холодными ночами. Сент тихонько подпевал.

Вера была рада, что молодой человек не обращает на нее никакого внимания. Заведи он разговор, девушка вряд ли сумела бы поддержать его.