Бумажные доспехи
Шрифт:
Положив подбородок на колено, он смотрел в окно. Сквозь молочный туман проступали смутные темные стволы деревьев.
Донно неловко присел на рассохшееся деревянное кресло-качалку и едва не опрокинулся. Машинально вцепился в подлокотники, удерживая равновесие. Рассохшееся дерево кололо пальцы заусенцами, и на коже остались чешуйки рыжей краски.
– Какое все… настоящее, – удивился Донно. – Я так и думал, не простой это сон.
Джек только хмыкнул.
– Я имею в виду, это не просто так… а из-за того заклятья, которое мы
Острые серые глаза уперлись в него, и Джек скривился:
– Балуетесь с архивом? Запрещенная магия?
– Не совсем, – Донно покачал головой и задумался.
После разговора с Анной о снах и пророчествах, он для себя определился: это вовсе никакое не провидение, а способ поговорить с подсознанием. Жаль, что в такой извращенной форме, но что поделать.
Чтобы «подсознание» ответило, надо задавать вопросы. Анна сказала, что порой достаточно бывает проговорить вслух то, что уже знаешь, чтобы уловить нить или нужное зерно смысла в уже известном.
– Слушай, я тебе сейчас расскажу об этом, – медленно произнес Донно. – А ты мне ответишь, что ты думаешь.
– Не уверен, что горю желанием, – с сомнением пробормотал Джек. – Ну, только если там будут какие-нибудь интересные дамочки. И, чур, не про несчастное детство!
– Джек, помолчи и слушай! – рявкнул Донно.
Слишком натуралистично притворяется это его подсознание. Старое и почти позабытое чувство раздражения заставило скрипнуть зубами. Джек никогда ему не нравился, но, видимо, этот образ для чего-то служит? Разобраться бы…
Кажется, это было на вторую неделю после начала пропажи детей… или на третью? Впрочем, точная дата не важна, главное, что уже было понятно: поиски ничего не дают. Дело передали в Чайный домик, и следователи ломали голову над тем, сколько преступников участвует в этом.
Среди них практически точно есть маг. Никакие артефакты не дали бы настолько полного сокрытия следов. Начальник поисковой группы, опытный маг, разводил руками и сетовал на старость. Манерничал. Даже дураку было понятно: если Мормор со своей бригадой ничего не нашел, никто не сможет.
В то утро грохнуло в Птичьем павильоне, потом кто-то запустил охранную систему, и вокруг здания образовался защитный контур. В подвалах Птичьего павильона помимо лабораторий находились блоки с монстр-объектами, и потому охранная система была весьма серьезной, чтобы в случае чего чудовища не разбежались.
Оперативники ходили позубоскалить над тем, как служба безопасности Института распутывает и снимает защитные плетения с серой бетонной коробки Птичьего павильона. На крыльце толпились сотрудники и студенты, но сойти не могли. Изнутри валил дым и доносилась ругань магов, пытающихся справиться с огнем.
Славно позабавились, как посчитал Роберт, возвращаясь вместе со всеми в Чайный домик. Донно не разделял своеобразного чувства юмора напарника.
В кабинете
В проклятом флигеле архива соглашались работать немногие. Бледного невысокого юношу часто принимали за стажера, и многие до конца не верили, что он руководит одним из самых одиозных отделов Института. В прошлом году по количеству событий архив переплюнул даже Птичий павильон, печально известный по всему городу как пристанище безумных ученых-магов, которые все время что-то взрывают.
В негласном рейтинге бедовых голов Института сотрудники архива последнее время занимали первые места.
– Добрый день, – поздоровался юноша.
– А, Унро! – воскликнул Роберт и дружески хлопнул его по плечу.
Еще пару месяцев назад тот беспомощно нырял вперед от подобного, но сейчас уже спокойно устоял на месте, мягко улыбаясь.
– Я принес запрошенные материалы, – сказал он и сгрузил толстую картонную папку на стол Роберту.
– Ого, – сказал тот. – Чего не позвонил, мы бы стажера прислали. Тебе небось расписаться нужно за эти ценные пылюки?
– Да, – кивнул Унро и вытянул из кармана сложенный лист бумаги. – Вот тут… Ребята, я в архиве нашел кое-что. Подумал, может, вам будет интересно… ну, в связи с последними событиями.
Поверх расписки лег еще один лист бумаги – четкая копия книжной страницы.
– Это из раздела старинных проклятий и заклинаний, – сказал Унро. – Его сильно разорили и разнесли прошлой весной, но мы находим порой разные обрывки. Конкретно этот – система чар, которая называется «сеть призыва».
Донно поднял голову, нахмурившись, а Сова заинтересовался и подошел ближе.
– Для чего оно?
– Для поиска. Только оно… странноватое. Тут две закавыки: во-первых, плетение сложное, требует целого ритуала и нескольких участников. Во-вторых… результат. Оно охватывает огромную территорию, и можно покрыть весь город, вот только истину о том, где сокрыто искомое, узнает только кто-то один.
– Кто? – спросил Сова.
– Один из участников ритуала. Или один из тех, кто подойдет по характеристикам…
– Здравствуйте! – почти прошептал, входя в кабинет, стажер, второй только кивнул, и студенты по стенке скользнули к своим столам.
Унро дружелюбно отозвался, но ребята только переглянулись: только вчера они наконец вышли из жутких стен архива и возвращаться туда, к пространственным шуточкам флигеля, давящей атмосфере и специфическому запаху хранилища, даже мысленно не хотели. В прошлом году архив чистили от смертной ауры и следов гибели нескольких людей, но отзвуки темной магии по-прежнему не давали покоя сотрудникам.
– Так вот, – вернулся к теме Унро, – вся сложность в том, что определить, кто именно из охваченных заклинанием, увидит подсказки, нельзя. Подразумевается, что это будет тот, кто сможет больше всех повлиять на ситуацию.