Бумажный солдат
Шрифт:
– Но сначала все-таки про уставный капитал, – напомнил Сергей.
– А как же! – Еропкин воздел руки к небу. – Это первое дело! Проект контракта тебе сейчас девки распечатают. Посмотри пока.
– Слушай, а можно я его завтра посмотрю? – попросил Сергей, вспомнив про Илью Игоревича. – Тут ко мне приятель должен подойти, сто лет не виделись. У тебя найдется место, где посидеть? И чтобы принесли что-нибудь пожевать?
– Ха! – возликовал Еропкин. – Обижаешь! И посидеть, и пожевать, и выпить. Все, что скажешь. И перепихнуться! Только к шести будь в норме. А то придется собрание переносить.
Стол
Гена с аппетитом поедал заполнившую стол снедь, непрерывно нес всякую ерунду про якобы общих знакомых, регулярно наполнял свою рюмку, звучно чокался с Терьяном, после чего, распахивая пиджак, аккуратно переливал содержимое рюмки в укрепленную с внутренней стороны грелку. Сергей, пригубив, по настоянию Гены, первую рюмку, больше не пил. Около половины шестого в директорскую комнату зашел Еропкин.
– Ну как? – спросил он, зорко взглянув на две бутылки водки – одну пустую и вторую наполовину опорожненную. – Хорошо сидим?
– Познакомься, Саша, – сказал Сергей. – Это мой хороший друг Гена. Мы с ним в Адлере познакомились. Присаживайся к нам.
– Идти уже пора, – заметил Еропкин, посмотрев на часы, но все-таки сел и налил себе рюмку. – За знакомство. Будем.
– Хозяйство у вас тут, – слегка заплетающимся языком похвалил Гена, опрокинув рюмку. – Стол шикарный. Я вот тут Серому говорил уже, что видна хозяйская рука. А у вас это... как его... собрание надолго? А то мы потом намылились тут... в одно место.
– Часа на полтора, – подумав, сказал Еропкин. – А то и на два.
– Ух ты! – огорчился Гена. – А я думал... Чего ж мне делать-то? Два часа!
– Хочешь, посиди с нами там, – предложил Сергей, покосившись на Еропкина. – Саш, у нас же секретов нет? Пусть посидит в уголке. Ты не против?
Еропкин пожал плечами.
– Да пусть сидит, если хочет. Только тихо. Ну пошли.
Пропуская Гену вперед, Сергей вздохнул с облегчением. Он не ждал, что озвученная им просьба Ильи Игоревича вызовет резкое противодействие Еропкина, но был рад, что все получилось так легко.
В коридоре Гена поравнялся с ним и, еле шевеля губами, сказал:
– Минут за пять, как соберешься, мигни мне. Я выйду из комнаты. Когда войду, начнешь. Только не раньше.
Кабинет Еропкина был заполнен народом. Около тридцати человек в костюмах и спецовках сидели на расставленных рядами стульях. У еропкинского стола листал бумаги Лева Штурмин. Рядом с ним, за маленьким столиком, сидели две девушки из приемной. Сергей взял стул и устроился рядом с ними. Гена скромно примостился поближе к двери, прислонился головой к косяку и закрыл глаза.
– Так, – сказал Еропкин, усаживаясь в свое кресло. – Все тихо. Сегодня у
– Надо выбрать председателя, – отозвался Лева. – И секретаря. И счетную комиссию, там тоже председателя надо выбрать.
– Ага, – кивнул Еропкин. – Значит, предлагаю председателем выбрать Льва Ефимовича. Быстренько проголосовали. Все "за". Давай дальше, Лева.
Секретарем назначили Татьяну, выбрали счетную комиссию из трех человек. Еропкина – в качестве председателя.
– Как у нас с кворумом? – осведомился Лева. – Счетная комиссия, доложите нам.
Еропкин собрал ворох разбросанных по столу бумаг, нахмурился, пошамкал губами, что-то шепча под нос, а потом сообщил:
– Всего у нас, понима-аешь, сто процентов голосов. И присутствуют тоже сто процентов. Сорок процентов "Инфокара" представляет господин Терьян. Вот доверенность. Сергеев, Захарченко и Жечкин – это два процента – дали доверенности Льву Ефимовичу. Марков, Крутицкий... – ну, тут их целая куча, я перечислять не буду – выдали доверенности Тихонову. Это еще двадцать процентов. Всего, понима-аешь, получается шестьдесят два. И тридцать восемь присутствуют живьем. Так что кворум есть. Можно начинать.
Сергей разжал кулаки. Все шло по плану. Еропкин забрел в расставленную Ильей Игоревичем ловушку, приписав себе двадцать процентов голосов по липовым доверенностям. Осталось захлопнуть капкан.
– Регистрационный лист есть? – спросил Лева, поглядывая на Сергея. – Передайте в президиум, пожалуйста.
Еропкин еще раз просмотрел регистрационный лист, удовлетворенно хмыкнул, поставил свою подпись и перебросил его Леве. Тот переложил бумагу на край стола и накрыл пустой папкой.
Повестка дня была принята единогласно, и Еропкин взял слово. Слушая его, Терьян снова уличил себя в невольном... едва ли не восхищении. Как бы не водил Еропкин за нос "Инфокар", какие бы махинации с деньгами и автомобилями он не проделывал, как бы не крутил с доверенностями и акциями, но, стоило ему заговорить о деле, как весь этот фон куда-то пропадал, и на первый план выходили планы, сметы, чертежи, инвестиции, кредиты – короче, все необходимые атрибуты серьезного производства. И свидетельство огромной работы, проделанной человеком, который знает дело и находится на своем месте.
– Без собственной котельной и своей подстанции, – говорил Еропкин, – мы протянем еще год. Максимум. И так с условиями подключения целый геморрой был. Это мы решили. Пока что по энергетике и теплу мы проходим. Вот главный инженер скажет, сколько мы с ним побегали. Но решили. Сейчас передохнем и начнем заниматься условиями согласования на новое строительство. Ты, Тихонов, не спи. Сейчас о тебе речь пойдет.
Еропкин перешел к программе обучения персонала. Судя по всему, в Германии он не только водил девок на снятую за инфокаровские деньги квартирку, а потом лечился от последствий. В промежутке он договорился о том, что в течение года все механики пройдут обучение на заводе. И первая бригада должна выехать уже в этом месяце. Но если инфокаровские механики обучались за счет "Инфокара" же, то еропкинские – за счет немцев, только билеты в оба конца оплачивались российской стороной.